Отправлено: 03.07.09 14:10. Заголовок: "Познакомь меня с профессором Снейпом", ГП/СС, ГП/НМП, NC-17, романс, макси, в работе

Название: Познакомь меня с профессором Снейпом
Автор: Nagini
Бета: Первая половина Grifin, вторая – NQ.
Направленность: Слеш
Пейринг: ГП/СС, ГП/НМП
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, POV Гарри
Размер: макси
Предупреждение: АУ
Саммари: Волдеморт побежден несколько лет назад, Гарри принят ловцом в команду «Пушки Педдл» и, наконец-то, живет спокойной жизнью вместе со своим возлюбленным Дитером Ульрихом. Казалось бы, чего еще желать? Но Дитер имеет на этот счет свое мнение.
Статус: в работе
Дисклеймер: взяла попользоваться, вложила душу и вернула на полку (хотя не стоило бы).
Размещение: с разрешения автора.

 Отправлено: 03.07.09 14:11. Заголовок: Наконец-то, дома. Д..

Наконец-то, дома.

Дверь, чуть скрипнув, впустила меня в мое жилище. Тьфу ты, никак не привыкну, - наше жилище. Хорошо хоть вслух этого не сказал, а то Дитер бы опять обиделся.

Мантию я скинул в прихожей, поленившись нести ее в стирку. Завтра нет тренировки, я буду дома и смогу ей заняться. Не разуваясь, я направился в гостиную, где, конечно же, застал уже до зубовного скрежета надоевшую картину: на столе в окружении пустых и не очень чашек открытый ноутбук, за ним Дитер, практически воткнувшийся носом в дисплей, руки летают над клавиатурой, губы бормочут малопонятные междометья. Когда я уходил на тренировку, чашек было раза в три меньше. Ясно. Он так весь день и просидел.

Я вздохнул и начал собирать посуду. Ну почему нельзя хотя бы отнести свои чашки на кухню, если уж он категорически против домовых эльфов?

Когда я вернулся в комнату, Дитер так и сидел, уставившись в экран. Казалось, он вообще ни разу не пошевелился за то время, как я пришел домой.

- Эй, Дит, ты меня вообще не замечаешь, что ли?
- А, Гарри! Привет! Подожди пять минут, нет семь… Я сейчас. У меня тут такая дискуссия в разгаре. Сейчас-сейчас.

О, Мерлин.

- Ты ел хоть что-то сегодня?
- Что? А, да, - он махнул рукой куда-то под стол, и я, проследив взглядом за его движением, обнаружил там пустые контейнеры из-под суши. Вот наказание.

Я отлично знал, что и пять, и семь минут наверняка растянутся на час, поэтому, оставив в покое своего возлюбленного, направился в ванную.

Какое же это блаженство – залезть после многочасовой тренировки под прохладные тугие струи воды, позволить им бить по плечам, охлаждать разгоряченное тело. Я люблю думать в ванной, поэтому всегда провожу здесь немало времени. А вот Дитер ванну не любит. Он вообще не любит воду, не любит плавать, ненавидит дождь. Дитер… Мы такие разные, мне так с ним сложно, мне так не хватает его внимания… но я его люблю.

- Я его люблю, - повторил я вслух, заткнул пробкой слив и пустил воду погорячее. Полежу, пожалуй, немного в ванне. Дитер все равно еще не скоро выберется из просторов своего Интернета.

* ~* ~*

Дитер немец. Он притащился в Лондон год назад за очередным дружком, который его бросил и приехал в Англию работать по контракту. Как там его звали? То ли Хайнц, то ли Хайнрих... а, впрочем, неважно. Не силен я в немецких именах. Дружок не передумал, и Дитер остался в чужой стране без жилья, без работы, с ноутбуком подмышкой и с очень скудным запасом денег. Нормальный человек вернулся бы домой, но нормальный – это не про Дита. Он сказал родителям, что едет зарабатывать капиталы, и никак не мог вернуться с пустыми руками. Его родители магглы, и он, по его собственным словам, всегда ухитрялся жить двойной жизнью, отсюда и безвылазное сидение за компьютером. Он говорит, что зарабатывает с его помощью маггловские деньги, которые родители могут обналичить с помощью карточки. Если честно, я не очень этим интересуюсь и, если по настоянию Дита сажусь за компьютер, то предпочитаю какие-нибудь несложные игры.

В своей основной жизни Дитер был… ну, как сказать… Он работал лаборантом в Мюнхенском Институте Зельеварения. Насколько я знаю, он проработал там всего два года, но мнит себя опытным зельеваром, и говорит, что такая низкая должность – всего лишь результат того, что начальник его не любил и постоянно вставлял палки в колеса. Не знаю, может это и так.

Так вот, в Лондоне на второй же день пребывания, он ухитрился устроиться помощником в лавку, торгующую травами, и за неимением жилья спал там же в подсобке. К слову сказать, в этой лавке он проработал почти весь год, уволившись всего две недели назад, чтобы «найти работу, достойную его способностей».

В тот вечер, чуть меньше года назад, я ужинал в баре на Косой Аллее. Вообще, я не очень люблю заведения такого рода, но тренировка выдалась слишком тяжелой, и мне просто неохота было готовить ужин. День был будний, и людей в баре было не очень много, я сидел лицом ко входу, поэтому сразу же увидел вновь вошедшего посетителя. Высокий голубоглазый парень с очень светлой кожей. Светло-русые волосы достают почти до плеч и загибаются на кончиках. Таких людей называют красавчиками, блондинчиками и везунчиками от природы. Мне никогда не нравились такие.

Войдя, он уже было направился к барной стойке, но вдруг, как вкопанный, остановился возле моего столика. Ну что ж, я к этому привык. Хотя прошло уже несколько лет, люди все еще останавливаются, увидев меня, чтобы выразить свое восхищение и благодарность «за спасение Британии». Я приготовился вежливо его выслушать и, как обычно, пожать руку.

- О! Ты ведь Гарри Поттер, да? – блондин расплылся в ослепительной улыбке. Акцент был совсем легкий, но этого было достаточно, чтобы определить в нем иностранца.

Я кивнул, даже не пытаясь улыбнуться в ответ. Скорей бы все это кончилось.

- Я был на дружественном матче на прошлой неделе! Ты великолепный ловец! По-моему, в «Пушках» такого ловца еще никогда не было.

- Матч? А, да, спасибо за комплимент, хотя я так не считаю.

Вот оно что. Мне было очень приятно услышать эту похвалу, я не так давно занялся профессиональным квиддичем, и прекрасно отдавал себе отчет в том, что был принят в команду только благодаря своей знаменитости. Это меня, конечно, очень сильно огорчало, но я был уверен, что мне удастся доказать им, что я действительно хороший игрок.

- Ну и зря не считаешь. Могу я присесть?

Он с грохотом отодвинул стул и уселся еще до того, как я успел кивнуть.

- Я - Дитер. Ты – Гарри, - он ухмыльнулся, - это я знаю. И еще я знаю, что ты тут, вроде как, герой.

Ага, все-таки он это сказал.

- Но мне, если честно, все равно. Мне ты нравишься просто так, ну и как ловец, конечно.

Хм.

- Киска, - обратился он к женщине за стойкой, - принесите, пожалуйста, два огневиски, - он обернулся ко мне и снова обезоруживающе улыбнулся, - за мой счет, конечно. Я сегодня получил первую английскую зарплату и решительно настроен хорошенько обмыть это дело в английском баре. Тем более, в компании с гениальным английским ловцом.

Флиртует он, что ли?

- М-м-м… Дитер, я вообще-то не пью.
- Только одну, договорились?
- Ладно, - я махнул рукой и улыбнулся, этот парень с каждой минутой нравился мне все больше и больше, - одну можно.
- Ура! – он хлопнул рукой по столу. – Жизнь налаживается.

Из бара мы вышли вместе. Одним бокалом дело, конечно, не ограничилось, но я не могу сказать, что мы были пьяны. Скорее раскованны. Весь вечер Дитер рассказывал мне о своей семье, предыдущей работе, немецкой школе, о теперешней его жизни в подсобке магазина, разбавляя каждую историю изрядной долей юмора, и ничего не спрашивая обо мне. Со мной этого не случалось еще никогда, обычно новые знакомые пытаются узнать как можно больше о личной жизни Гарри Поттера, нередко забывая о приличиях.

- А, не волнуйся, когда захочешь сам что-то рассказать, тогда и расскажешь, - улыбнулся Дитер в ответ на все-таки заданный мной вопрос, - мне почему-то кажется, что у тебя еще будет такая возможность.

Не знаю, быть может именно этим он меня и купил, но я пригласил его пожить у меня пока он не найдет себе сносное жилье.

* ~* ~*

Я вошел в гостиную, на ходу вытирая волосы огромным полотенцем, да так и замер с ним у лица.

- Я тебя давно жду, - промурлыкал с дивана мой абсолютно обнаженный возлюбленный, расслабленно поглаживая себя по полувставшему члену, - я тебя не обманывал, когда говорил про семь минут, - поганец надул губки, как будто бы и впрямь обиделся.

- Если бы я не вымылся, то пах бы однозначно не розами, - протянул я, включаясь в игру, и отложил полотенце в сторону, - тренировка, знаешь ли, это не прогулка по набережной.
- Квиддичные ловцы не могут плохо пахнуть, они пахнут азартом и нетерпением, - он подошел ко мне и, не переставая ни на минуту плести чарующую словесную сеть, за руку повел меня в спальню, - тем более, если этот ловец принадлежит мне.
- Ну так-то лучше, правда? - я и не думал сопротивляться.

Он шел спиной вперед, медленно ведя меня за собой и позволяя любоваться своей молочно-белой нетронутой загаром кожей, плоским животом, покрытым светло-золотистыми волосками, нежно-розовыми кружочками затвердевших сосков. И я шел, как под гипнозом, не сводя глаз, не разбирая дороги. Наверное, именно так идут на заклание животные.

Дитер аккуратно опустил меня на кровать, поддерживая под поясницу, и тут же улегся сверху, уперевшись твердым членом мне в пах.

- Мой, - нежный шепот в мое ухо, а за ним ловкий язык. Стон сорвался с моих губ. Дитер всегда умел мгновенно завести меня. И я, ничего уже не разбирая, впивался руками в его плечи, лопатки, ягодицы… Я прекрасно знаю, что там, где мои пальцы сжали его нежную кожу, останутся синяки - они всегда оставались, но мне в этот момент не было дела до того, что завтра Дит будет ворчать, придирчиво оглядывая себя в зеркале.

- Мой, мой, - в ответ прошептал я, целуя по очереди каждый сосок. Мне всегда отчаянно хотелось слегка сжать их зубами, но Дит никогда этого не любил, и я в который раз сдержал себя. Он скатился с меня и вслепую пошарил в тумбочке. Достал масло и протянул мне. Он знает, как я обожаю это делать. Я щедро полил маслом свою ладонь, не обращая никакого внимания на то, что добрая часть пролилась на покрывало, и аккуратно нанес его на длинный, темный от прилившей крови, чуть подрагивающий член своего любовника. Он прикусил губу, но промолчал. Он всегда молчит во время секса, в отличие от меня. Стоило мне только закончить, Дит рывком перевернул меня на живот, и приподнял бедра. Я не против, пусть будет так. Я уперся лицом в подставленные руки и выгнулся ему навстречу.

Ну что же ты? Давай, у меня уже нет сил ждать…

- Дит! – неужели это мой голос?
- Хочешь? – он абсолютно спокоен, не то, что я. – Сильно хочешь?
- Да, Дит, да! – это почти стон, почти мольба.
- Ну ладно, - рассмеялся он, - тогда сжалюсь.

Он ворвался в меня одним движением, не готовя. Я вскрикнул от боли, несмотря на то, что давно привык к нему. Он замер на несколько секунд, давая мне привыкнуть и стал двигаться, быстро, резко, по идеальной траектории. Идеальной для того, чтобы мгновенно свести меня с ума. Отпустившая в момент проникновения эрекция восстановилась моментально, усиливаясь до болезненности с каждым толчком. Мне хотелось прикоснуться к себе или потереться обо что-то, но поза не давала этого сделать, вынуждая терпеть, ждать того момента, когда Дитер соизволит сам дотронуться до меня.

Еще минута… и пятнадцать капель пота, упавших с моего лба. Еще гуще воздух вокруг… и труднее дышать. Еще быстрее движения Дитера… и я почти на краю.

Стоны, срывавшиеся с моих губ, все громче. Он знает, чувствует, и вот, наконец-то, его рука сомкнулась на моем члене, слегка сжав… всего два движения… и все. Мир зазвенел натянувшейся тетивой. Дитер с силой толкнулся в меня в последний раз и, вздрогнув, вытянулся стрелой.

Я люблю его.

* ~* ~*

Мерлин, как же хорошо, когда нет тренировки, и впереди свободный день, предназначенный только для тебя и твоего любимого человека.

Я со вкусом потянулся и оглядел нашу спальню. Дитер сегодня почему-то изменил своей привычке спать до полудня. На часах только десять, а его уже нет в постели. А вот мне самому удивительно сильно не хочется подниматься. Может, вздремнуть еще чуток?

Я повернулся на живот, запустив обе руки под подушку, и поуютнее зарылся в постель.

- Гарри! – Дитер, как ошпаренный, влетел в комнату. – Ты проснулся! Не отворачивайся, я все видел. Ты крутился. Вставай, давай!

И что это на него нашло?

- Дит, я поспать еще хочу. Ты же знаешь, как я вчера умотался.
- Нет, вставай, - он присел на краешек кровати и потянул на себя одеяло, - пошли есть.
- Ох, Дит…

Ладно, я сейчас все равно бы не уснул.

Вылезая из постели, я старательно изображал недовольство, но Дитера это, по-моему, ничуть не беспокоило – он светился, как начищенный галлеон. Ну что, он не мог сам себе бутерброд сделать? Нет, я ему обязательно понадобился. Засранец. Заправляя постель, я исподтишка взглянул на мающегося уже у самой двери парня. Хм. Удивительное нетерпение. Он что, так оголодал?

- Ладно, пошли, - я вымученно улыбнулся, выходя из комнаты вслед за Дитером, который уже унесся вприпрыжку в направлении кухни. Как ребенок, в самом деле…

Когда я, наконец, подошел к кухне, дверь захлопнулась прямо перед моим носом.

- Пять секунд, Гарри, - раздался приглушенный голос Дитера из-за двери, затем что-то зазвенело, явно грохнувшись на пол, Дит чертыхнулся, и наступила тишина, - все, заходи!

Я неуверенно толкнул дверь и с опаской вошел на кухню.

- Па-па-ра-пам! – диким голосом заорал Дитер.

О, да…

Стол был накрыт белоснежной скатертью и уставлен какой-то незнакомой мне посудой, явно предназначенной для торжественных приемов. В центре был огромный яблочный пирог на голубом фарфоровом блюде. У каждого на тарелке лежала внушительная кучка какого-то диковинного салата в окружении причудливо нарезанных овощей и… морепродуктов, кажется. Неподалеку от пирога стоял кувшин с чем-то кроваво-красным и густым на вид, а около кувшина громоздились друг на друге различные фрукты. Не резанные.

К чему это все? Я стал судорожно вспоминать, когда у Дитера день рожденья. Нет, определенно не сегодня. И у меня не сегодня. Странно. Или я не знаю, и сегодня какой-то праздник?

- Я просто вилки положить забыл, - смущенно пробормотал Дитер, - вот и пришлось тебя еще немного в коридоре подержать.

- Все нормально. Дит, слушай, это так… красиво. Может, теперь ты, наконец, поделишься со своим забывчивым другом, по какому случаю все это великолепие?
- А что, для того, чтобы жить красиво, обязательно нужен повод? – Дитер подлетел ко мне и, порывисто обняв, мокро поцеловал в щеку. – Просто ты сегодня дома, я сегодня дома, мы вместе сегодня дома, - он почти пел, - вот можно и погулять немного.
- Сейчас? – я был озадачен, хотя, не поспоришь, все это было крайне приятно. – И потом, - я покосился на кувшин, - ты же знаешь, что я не пью, особенно с утра…
- Балда! Это не вино, а гранатовый сок. Неужели, ты подумал, что я еще не потерял надежды тебя споить? - он заливисто рассмеялся. - Давно потерял. Садись, а то стоишь, смотришь, будто в музее.

Несколько минут только звон вилок о тарелки нарушал тишину, но затем я все-таки не утерпел.

- Я не знал, что ты умеешь ТАК готовить. Думал, что все, что сложнее яичницы, приводит тебя в состояние ступора.
- А ты еще многого обо мне не знаешь, - он подмигнул.
- Надеюсь, что мне неизвестны только такие вот прекрасные твои стороны, - я улыбнулся и отрезал второй кусок пирога. Все действительно было очень вкусно, - Дит, а что это за посуда?
- Наша. Я ее трансфигурировал.
- Зачем?
- Ну… так красивее. Раз уж у нас романтический… завтрак, должна быть шикарная посуда!

- Ну ты даешь. Почему бы тебе навсегда не остаться таким любезным и заботливым, а Дит?
- Тогда я потеряю себя, - он авторитетно покачал головой, - вот смотри, ты любишь своего Дитера Ульриха, такого вот, как есть, а тут – бах! – и появляется абсолютно другой, новый Дитер Ульрих. Каково тебе будет, а? Заново привыкать и подстраиваться к практически чужому человеку, - он заржал, и я засмеялся следом.
- Но мне было бы приятно еще раз так позавтракать. Или пообедать.
- Постараюсь уговорить этого нового Дитера вылезать почаще.
- Договорились.

Съесть все мы, конечно, не смогли, расправившись полностью только с салатами. Когда мы покинули кухню, на столе осталась еще половина пирога и абсолютно нетронутая скульптурная композиция из фруктов. Ничего, впереди еще целый день!

Настроение было великолепное, и ужасно хотелось продолжить праздник.

- Дит, пошли гулять.
- Куда? - отчего-то ворчливый тон.
- Ну, давай сходим на Косую Аллею и купим себе что-нибудь. Мне вот перчатки новые нужны к следующей тренировке, и тебе что-нибудь подберем.

Загоревшийся, казалось, огонек в глазах Дита быстро потух.

- Может, позже? Давай просто поваляемся, - он рухнул на диван, - надо же все переварить, а?
- Хорошо, - я опустился рядом, - а потом гулять?

Может, он прав, и надо немного посидеть.

- Угу.

- Что у тебя с работой? Ты был на каких-нибудь собеседованиях?
- Еще нет, - как-то слишком быстро ответил мой возлюбленный, - я решил недельку отдохнуть и никуда не ходить. Ну, должен же у меня быть отпуск, верно?

Я кивнул и нахмурился. Мне не нравилось, что он сидит дома.

- Эй, грязнуля, ты хоть помнишь, что мы сегодня еще не умывались? – Дит резко вскочил и стал поднимать меня за руку с дивана.

А ведь и в самом деле.

- Ты же только что хотел переваривать пищу, не вставая с дивана?
- А я резко почувствовал себя грязным, вот так-то! – абсолютно счастливая улыбка озаряла его лицо, как будто и не было последних пяти минут и этого неприятного разговора.

Как же я люблю эту его жизнерадостность.

В ванной Дитер первым рванул к умывальнику, и, как всегда, наскоро сполоснув лицо и почистив зубы, пропустил меня. Пока я тщательно умывался, он приплясывал за моей спиной, явно сгорая от нетерпения, и стоило мне только закончить свой туалет, он сразу помчался обратно в гостиную, через каждые три секунды оборачиваясь назад, чтобы убедиться, что я следую за ним, и уселся на диван. Странный он какой-то сегодня.

- Гарри, - начал он, как только я сел рядом, взяв со столика, стоящего возле дивана, какой-то журнал, - ты ведь знаешь профессора Северуса Снейпа?

Сказать, что я удивился, значит ничего не сказать.

- С чего ты это взял?
- Ну, как же, - он открыл журнал – теперь я увидел, что это был «Вестник Зельеварения», - вот эта колонка всегда посвящена известным зельеварам. И в этом номере написано про мистера Снейпа.
- И что? – там же не может быть написано что-то и про меня?
- Как что? - он зачитал. – «Северус Снейп не только известный ученый и разработчик множества зелий, использующихся сегодня во всем мире, но и талантливый педагог. Он преподавал в школе чародейства и волшебства «Хогвартс» в течении шестнадцати лет с 1981 по 1997 год…» Ну, дальше неважно. Ты ведь в Хогвартсе учился? Ты мне сам говорил.

- Учился.
- Ну? Ты же в этот период времени учился. Так получается, что он был твоим преподавателям по Зельям.
- Был.
- Значит, ты его знаешь!
- Знаю, Дит. И что из этого?
- Да ты гордиться должен таким знакомством. Он же один из талантливейших зельеваров в мире! Я его статьи лет пять коллекционировал, да еще и сверялся постоянно с методическими рекомендациями, если варил что-то. Жаль, в Германии остались, - он картинно вздохнул.

- Дит, ты прекрасно знаешь, что Зелья не мой конек.
- Ладно, не важно. Речь сейчас не о тебе, а обо мне. Гарри, ты не можешь меня с ним познакомить?
- Нет.
- Но почему? Ты что не понимаешь, как это важно для меня? Я всю жизнь мечтал работать в его лаборатории. Ну, то есть не всю жизнь, конечно, а с тех пор, как он ее открыл пять лет назад.
- И что тебе мешает? Пойди сам и узнай, требуются ли им сотрудники.
- Да ходил я уже, понимаешь? Неоднократно ходил.
- Ходил? А почему ты мне не говорил?
- А что мне тебе говорить было? Что там в приемной сидит какая-то стерва, которая без тени эмоций на лице раз за разом сообщает, что сотрудники не требуются, а Северус Снейп посетителей не принимает? И потом, я же только вчера узнал, что ты с ним знаком. Знал бы раньше…

Вчера? Вот как.

- Дитер. Я. Ничем. Не могу. Тебе. Помочь, – я произнес это достаточно резко, делая упор на каждое слово.

- Да почему же, черт возьми, Гарри?

- Я не видел Снейпа уже пять лет. А в предыдущие семь у нас с ним были, мягко сказать, не лучшие отношения. И я не думаю, что моя рекомендация сделает тебе добро. Боюсь, что после моей просьбы принять тебя на работу, в работе тебе будет отказано навсегда.
- Не глупи, Гарри. Прошло, как ты сам говоришь, пять лет. За такое время все обиды забываются. И потом, я не прошу тебя устраивать меня на работу! Я прошу просто нас познакомить. Дальше я справлюсь сам.

- Я-то забыл уже давно свои обиды, тем более, что сам был не прав, но Снейп не тот человек, неприязнь которого может вылечить время. Нет, Дитер. Просто нет.

Он вскочил с дивана и, уже выходя, обернулся ко мне.

- Я-то, дурак наивный, думал, что ты действительно любишь меня. А ты… из-за каких-то старых разногласий отказываешься помочь любимому человеку. Гарри, это… это просто низко.

Да люблю. Конечно, люблю. Черт.

Я встал и, чтобы хоть на что-нибудь отвлечься, пошел мыть посуду. Вода всегда помогала мне думать…

Мерлин, ну почему все так сложно? Попроси меня Дитер познакомить его с кем угодно другим, ну, с МакГонагалл или с Флитвиком, я бы никогда ему не отказал. Но Снейп! Я не думаю, что эти пять лет могли хоть что-то изменить в наших отношениях, а точнее, в его отношении ко мне… Если быть честным, то мое отношение к нему действительно изменилось за эти годы. Наверное, я повзрослел. Моя детская ненависть к бывшему учителю питалась в основном из одного источника – уверенности, что он предатель. Нет, конечно, немалую роль играла и его неприязнь ко мне, постоянное унижение, нежелание признать, что я представляю собой хоть что-то, кроме разрекламированной прессой знаменитости. Я и сейчас не считаю, что он имел право так относиться ко мне, но… но, повзрослев, я стал понимать, что я действительно мало внимания уделял учебе, а в особенности его предмету. Несмотря на все мои миссии и чертово пророчество, я в первую очередь был учеником. И Снейп, как никто другой, хорошо это понимал. Так за что ему тогда было меня уважать? За невнимание на уроках, за регулярное списывание домашнего задания у Гермионы? О, я естественно считал, что он не замечает этого. Как же я был смешон… Теперь я это понял, но боюсь, что уже поздновато. У меня ведь была уже года три назад идея встретиться с профессором, но я не мог представить, что буду ему говорить. И потом, я отчего-то абсолютно уверен, что он не станет помогать мне в зарывании топора нашей войны. А сам я провалю это дело так же легко, как контрольную по Зельям…

Но, если подумать, Дитера-то это все не касается. Наша вражда – не его трудность, и ему просто нужна моя помощь. И я, наверное, должен из кожи вон вылезти, чтобы ему помочь. Именно так поступают любящие люди…

 Отправлено: 03.07.09 14:11. Заголовок: * ~* ~* Когда я, от..

* ~* ~*

Когда я, отдраив всю посуду и придав ей прежний привычный вид, смахивал с разделочного стола мусор, то увидел скомканную бумажку. И надо было мне ее разворачивать?

Это был чек. Обычный чек из маггловского магазина, торгующего готовой пищей. Салат. Пирог. Запеченные морепродукты. Ну зачем было врать мне, Дитер? Как же это глупо.

Я засмеялся, но отчего-то смех вышел не очень веселым. Настроение было уже совсем ни к черту.

Я уселся за пустой обеденный стол и стал думать, каким образом я смогу устроить «случайную» встречу со Снейпом. На встречу неслучайную он просто не придет.


* ~* ~*


Наверное, правы те, кто говорит, что я везунчик. Ведь действительно, слишком часто жизнь сама подсовывает мне в руки столь необходимые вещи, приводит в мой дом нужных людей или заставляет попадать в подходящие ситуации.

Сегодня тренировка проходила в достаточно нервной обстановке. Через две недели нам предстояло играть товарищеский матч со сборной Швейцарии. Но просто товарищеским он был для них, для нас же - выиграть было делом чести, поскольку наша команда встречалась со швейцарцами в турнирной сетке шесть раз за последние три года, и все шесть раз проигрывала, завершая на этом дорогу к кубку и прочим наградам.

Именно поэтому Марикус Флетчер – наш тренер – сегодня рвал и метал больше, чем обычно. Наложив на себя Сонорус и легко перекрикивая ветер, свистящий в ушах у спортсменов, он ухитрялся каждые пятнадцать секунд полить грязью всю команду, не трогая, впрочем, пока лишь меня, да и то - только потому, что снитч и в самом деле не появлялся в течение часа.

Я парил над спинами игроков и старательно вглядывался в пасмурное небо, надеясь с минуты на минуту разглядеть где-нибудь золотую вспышку появившегося снитча, и прекратить тем самым мучения команды хотя бы на сегодня. Но мои старания были тщетны: небо было ровно-серым без единого яркого пятнышка, невольно навевая мысли о кончающемся лете и неизбежном наступлении осени вместе с промозглым холодом и проливными дождями. И это пустое небо означало, что пока я могу подумать о своем…

Реплики тренера я слушал постольку поскольку, зная точно, что если он возжелает обратиться ко мне, то проорет мое имя так громко, что не заметить это будет невозможно. Я размышлял. Ни проведенная в одиночестве вторая половина вчерашнего дня, ни бессонная ночь не смогли помочь мне придумать хоть сколько-нибудь разумный план встречи со Снейпом, и я продолжал свои потуги сейчас.

Как же его можно поймать в одиночестве? В кабинет к нему не пускают, по ресторанам он не ходит, равно как не посещает никакие увеселительные заведения и квиддичные матчи, за компонентами для зелий наверняка посылаются лаборанты… Где я могу увидеть его «случайно»? Не могу же я явиться к нему домой и просто так представить ему Дитера? Да я и не знаю, где он живет…

- Поттер, твою мать! ПОТТЕР!!!

О, Мерлин. Я быстро оглянулся по сторонам и сразу же обнаружил снитч, зависший над верхним ярусом пустующих сейчас трибун. Черт.

Я метнулся туда и легко схватил почти не сопротивляющийся мячик. Свисток тренера тут же оповестил об окончании тренировки.

Крепко сжимая в кулаке трепыхающийся снитч, я стал спускаться вниз, не смотря в сторону Флетчера. Вот дерьмо. Я сейчас такую выволочку получу, что мне не до Снейпа вместе с Дитером будет. Это ж надо было так облажаться. Черт-черт-черт…

Но когда я опустился на стартовую площадку, то обнаружил, что Флетчера там нет, а ребята стоят кружком и очень тихо переговариваются.

- Ты видел, Гарри? – заговорщицки подмигнул мне Мартин – один из загонщиков.
- Нет, а что?
- А он не смотрел, ему было стыдно, - засмеялась Анжелина Джонсон. Хотя смеялась она довольно-таки издевательски, дуться на нее я не мог даже в шутку. Именно благодаря старой подруге я попал в сборную. Когда ушел их прежний ловец, Анжелина связалась со мной, велев сейчас же мчаться на просмотр.

- Да, стыдно, - я хмыкнул, - будто с тобой так не бывает. А в чем дело? Где Марикус?
- Вот в этом и дело. Его увел шпион.
- Кто? – я слышал пару раз разговоры об этом таинственном шпионе, но никогда не вдавался в подробности.
- Ах, ну да. Ты же его еще не видел, - приготовившись рассказывать большую тайну, Мартин напустил на себя такой важный вид, что остальные покатились со смеху, - так вот, у Флетчера есть шпион, - продолжил Мартин, не обращая никакого внимания на хохот, - имени его мы, само собой, не знаем, зато отлично знаем, насколько полезен он может быть.

- И чем?
- Информацией. Флетчер «заказывает» ему команду, не любую, конечно, а только ту, предстоящая игра с которой действительно его беспокоит. Иначе риск был бы слишком велик. И шпион частенько умудряется откопать какой-нибудь фирменный трюк, который тайно используется командой. А дальше Марикус пляшет от ситуации: либо выдает уловки команды конфедерации по квиддичу, либо слизывает у них этот трюк, если он очень хорош.

- Но разве это все не запрещено?
- На войне – как на войне, Гарри. Тебе ли не знать?

Ответить я не успел. К нам приближался Марикус Флетчер. На его лице сияла лучшая из его улыбок, а пухлые ладошки удовлетворенно потирали одна другую.

- Все, ребятки, - он вошел в кружок и попытался обнять всех нас, на что длины его рук, конечно, не хватило, - они у нас в руках. Быстренько пошли в мой кабинет, там самое безопасное место для беседы.

Он пошел в сторону пристадионных построек, наш капитан Эндрю за ним. Остальные застыли в нерешительности.

- Все за мной, - бросил на ходу тренер и еще быстрее засеменил вперед.

Кабинет Флетчера был просторным полупустым помещением со столом, двумя стульями по обеим его сторонам, камином и книжным стеллажом, плотно заставленным различными журналами и пособиями по квиддичу. Дойдя до центра комнаты, тренер остановился, Эндрю встал рядом с ним, а мы все отошли от них ровно настолько, чтобы не мешать, но хорошо слышать разговор.

- Что на этот раз, Марикус? – Эндрю, проработавший с Флетчером уже около восьми лет, был единственным, кто мог называть тренера по имени.
- Зелье, Эндрю. Я так и знал, что что-то у них есть. Так и знал, - гордость на лице Флетчера переходила уже всякие границы.
- Будем сдавать?
- Нет, дружок. Сдавать мы их не станем. Вот смотри, - Марикус обнял Эндрю за плечи, для чего ему пришлось приподняться на цыпочки, - мы с ними сколько раз играли?
- Шесть, - Эндрю ответил, не колеблясь, зная все цифры наизусть.
- Во-о-от. И не разу ни о чем не догадались. Ловишь мою мысль?

Эндрю кивнул:
- Если мы будем использовать то же самое, то тоже никто не догадается.
- Именно! – Флетчер хлопнул Эндрю по плечу и торжествующе обвел взглядом всю команду.

Я тоже посмотрел в глаза ребят. Кроме Эндрю, по-моему, никто не был доволен происходящим, но все молчали.

- Что за зелье, Марикус? – наконец Эндрю задал вопрос, который мучил всех нас последние пять минут.
- Ну, названия у него, я полагаю, нет. А состав, - он похлопал себя по карману, - вот здесь. Швейцарцы применяют его для натирания древков метел. Состав прекрасно впитывается в древесину и не оставляет никаких следов, которые можно было бы обнаружить при проверке спортивного снаряжения. Никаких! Вот так-то, друзья.

- И где его можно достать?
- Достать нельзя. Формула новая. А вот изготовить можно – все использующиеся компоненты стандартные.
- Но, Марикус, мы же не можем сделать заказ…
- Разумеется, не можем. Нам нужна частная лаборатория. И как можно более закрытая. И я даже такую знаю, - он снова захихикал, - и там никогда и ничего лишнего не спрашивают. Значит так, - он вновь обвел взглядом всю команду, - ты, Гарри, как наиболее провинившийся сегодня… с Мартином за компанию отправитесь сейчас делать заказ. Как можно быстрее. Мерлин его знает, это зелье, сколько времени нужно, чтобы его приготовить.

Дерьмо. Знал же, что поплачусь я за промах на тренировке, но чтоб так…

Я совершенно не хотел выполнять такую скользкую работу, но делать было нечего, и я обреченно кивнул. Мартин рядом со мной тоже согласно склонил голову, но выражения его лица разглядеть было невозможно.

- Отлично, - Марикус пересек комнату и сунул голову в камин, пробормотав какой-то незнакомый мне адрес.

Там ответили почти мгновенно.

- Да, мисс, у нас особый заказ, и я хотел бы переговорить лично с начальником. Да, он уже выполнял мои заказы. Мое имя Марикус Флетчер. Жду, конечно, жду, - он повернулся к нам, - вот вечно у них так. Ну ничего, дело требует жертв.

Из камина полетели искры, и Флетчер вновь нырнул в его недра.

- Да мисс, спасибо, - и пробормотав еще какие-то слова, неожиданно заговорил каким-то отвратительно сахарным тоном, - Здравствуйте, сэр. Да, у меня для вас снова интересный заказ, зелье неизвестное, но список ингредиентов и пропорции у меня имеются. Спасибо, сэр. Я пошлю к вам своих ребят. Да. Хорошо, через час, - он обернулся к нам с Мартином и поманил рукой, мы подошли и заглянули в камин, - вот этих двоих. Они будут у вас через час.

О, нет. Ну бывает же так!

В плохо различимом помещении у камина стоял, смотря на нас сверху вниз, Северус Снейп. Ну что ж, одной проблемой меньше – не надо больше выдумывать повода для встречи.

- Этих двоих? - глубокий голос зельевара не выказал никакого удивления, и лишь бровь едва заметно приподнялась в немом узнавании. – Хорошо, я жду, - и Снейп движением палочки прервал связь.


* ~* ~*

Со стадиона мы с Мартином вышли уже через десять минут после беседы в кабинете Флетчера, я сжимал в руке заветный список ингредиентов для зелья, столь необходимого нашей команде. Для зелья, которое должен сварить Снейп. Дикость какая-то.

- Ну и как тебе это все, Март?
- А как мне это должно быть? Это никому не нравится, кроме Эндрю. А ему-то, конечно… Возраст позволяет.
- В смысле?
- Гарри, не тормози. Эндрю двадцать девять. Ну сколько он еще будет играть? Три-четыре года максимум. Так что он ничего не теряет – можно и рискнуть. Он ведь так ни разу и не был обладателем кубка. А хочется. И вот поэтому-то он и готов рискнуть своей работой и нашими судьбами…
- То есть, если нас поймают…
- Именно. Пожизненная дисквалификация.

Мартин резко отвернулся от меня, наверное, чтобы скрыть проступившее на лице отчаяние.

- О, Мерлин, - о таком исходе дела я даже не думал, - но ведь Марикус знает, что делает? Вы ведь это уже делали?
- Делали, да не это. В прошлые разы его уловки не были прямо запрещены правилами, а теперь…

Я вспомнил. Я это читал.

- «Запрещен прием любых зелий. Запрещено применение зелий к обмундированию и метлам, если состав не является полировкой…»

Мартин, криво улыбнувшись, кивнул.

- И что делать?
- А что ты сделаешь?

Повисла гнетущая тишина. Мы медленно брели по узкой улочке, петлявшей сначала по магическому кварталу, а сейчас уводящей нас в маггловскую часть города. Лаборатория Снейпа находилась не в магическом районе (очевидно, в целях какой-то бредовой конспирации), и аппарировать прямо на место было рискованно.

- Март, слушай, а если, - я остановился, достал данный Флетчером список и уставился в него. Меня посетила интересная мысль, - подправить тут что-нибудь… ну, изменить какой-нибудь компонент…

- Гарри, ты с ума сошел? То, что здесь написано, - он раздраженно ткнул указательным пальцем в зажатый в моих руках листок, - хотя бы не обнаружимо, а если что-нибудь изменить, то первая же проверка выявит это чертово зелье!
- Нет, ты меня не понял, - я хитро улыбнулся, - если из этого сделать просто какой-нибудь модифицированный тип полировки? Подогнать компоненты…

Марин уставился на меня со смесью восторга и недоумения.

- Гарри, а что, ты способен сварить такое зелье? Не знал, что ты гениальный зельевар.
- Я? Шутишь? Нет, конечно, а вот тот человек, к которому мы идем, и есть гениальный зельевар, и я не сомневаюсь, что он сможет сварить что угодно.

- Ты что его знаешь? И он на такое согласится?
- Знаю, - я вздохнул, только в этот момент осознав насколько безумна моя идея, - Март, я не могу знать, согласится он или нет, но надо попробовать. Я не хочу терять работу.
- И я не хочу, - сразу погрустнел мой товарищ, - но и в этом участвовать я тоже не хочу. Ты хоть понимаешь, что если этот твой зельевар не захочет нам помогать, то он мгновенно сдаст нас Марикусу, и мы потеряем работу еще быстрее.

О, вот об этом я почему-то сразу не подумал. А ведь, в самом деле, что стоит Снейпу сдать меня тренеру, отомстив таким образом за все старые обиды…

Я молчал, медленно бредя вперед. Улочка тем временем безжалостно вела нас все ближе и ближе к пункту назначения. Но нужно ведь что-то предпринять! Я не могу все так оставить. И я решился – будь что будет…

- Мартин, я бы рискнул. Мне намного проще обмануть Флетчера, чем целую конфедерацию по квиддичу и всю страну, которая верит нам. Ты со мной?
- Нет, Гарри. Я за, но, прости меня, пожалуйста, я не готов рисковать своей шкурой. Тебе-то можно, ты знаменитость… Тебя-то простят. А кто я? Мелкая букашка.

Я не люблю, когда друзья вспоминают о моей знаменитости, но я не мог не признать, что в чем-то он прав. Мартин несколько лет добивался места в команде, а я просто пришел и был мгновенно принят. И вообще, «Пушки Педдл» не единственная профессиональная команда в Британии.

- Ладно, Мартин. Без обид. Я иду один, но ты ничего никому не говоришь. По рукам?
- Само собой, Гарри! Я нем, как рыба, - он расплылся в счастливой улыбке, хлопнул меня по ладони и в тот же миг аппарировал.

Я посмотрел на часы. У меня оставалось еще тридцать минут до встречи, а здание, в котором находилась лаборатория, уже виднелось в конце улочки. Я присел на забор, окружавший маленький садик, расположенный между двумя домами. То, что скажет мне Снейп в ответ на мою просьбу, я даже боялся предположить, и предпочитал об этом не думать. Пусть все течет, так как течет. Само собой. Я думал о другом. Мартин ушел. Снейп знает, что к нему должны прийти двое. Может, мне взять с собой Дитера? Он же просил только познакомить…. Ну я и познакомлю, не упоминая о том, чем он занимается.

На мой взгляд, идея была хороша и позволяла эффективно убить двух зайцев сразу.


* ~* ~*

- Дит, ты где?
- Здесь, Гарри, - ну конечно, опять за компьютером.

Я почти бегом влетел в гостиную.

- Дит, собирайся. Я веду тебя к Северусу Снейпу. Знакомиться.

- Гарри! Черт, - он вскочил из-за стола, как ужаленный, и кинулся мне на шею, - я тебя люблю! Я знал, что у тебя получится!
- Тебе просто повезло: меня послали в лабораторию Снейпа по работе. Причем послали с Мартином, а он сачканул.
- Почему сачканул? - Дитер замер, так и не натянув до конца джинсы.
- Потом, Дит, по дороге! Давай быстрее! У нас, - я взглянул на часы, - осталось двадцать минут, а туда пешком идти – маггловский район.


* ~* ~*

- И зачем тебе это нужно, Гарри? Я не понимаю, используют же швейцарцы это зелье, никто их не поймал, так и вы бы использовали.
- Я не хочу врать, Дитер, понимаешь? Я хочу победить честно.
- О какой честности может идти речь, если ваши соперники играют нечестно?
- Значит, мы должны играть в два раза лучше.
- Нет, Гарри, я тебя никогда не пойму. Удача сама плывет к вам в руки, а вы отказываетесь. И вообще, какое право ты имеешь решать за всю команду?
- Им тоже это не нравится, но они боятся.
- А ты, стало быть, не боишься? – Дитер прищурился.
- Не боюсь, - я не смотрел на него. Какого черта, он не хочет понимать меня? Я был на сто процентов уверен, что он меня поддержит…


* ~* ~*

Мы все-таки опоздали на пять минут. Когда мы вошли в приемную, девушка-секретарь посмотрела на нас с раздражением.

- Мастер ждет. Второй этаж, первая дверь слева.
- Спасибо.

Мы пошли к лестнице.
- Я ее уел, Гарри! Я ее уел! Ты видел, как она на меня смотрела? Думала, что я никогда не прорвусь к начальнику, а я вот он! Она же не знала, что у меня есть такой друг, - Дитер чмокнул меня в щеку. Мне это было почему-то неприятно.

Дверь из темного дерева неизвестной мне породы оказалась приоткрыта. Ровно настолько, чтобы, пропуская внутрь достаточно воздуха, не позволить чужаку увидеть, что внутри.

- Можно? – я приоткрыл дверь, но не стал заглядывать внутрь.
- Входите.

Мы вошли в очень светлое помещение с большим окном. Я так привык к темному кабинету Снейпа в Хогвартсе, что на секунду замер в немом изумлении. Светлая мебель, песочные портьеры, горящие свечи на стенах, несмотря на дневное время суток. Кресла у стола хозяина обиты молочно-белым атласом…

- Добрый день, мистер Поттер и мистер…
- Ульрих, - Дитер поклонился почти в пол и чуть ли реверанс не сделал.
- Вы опоздали. На шесть с половиной минут, - Снейп не обратил ровным счетом никакого внимания на ужимки моего спутника.
- Простите, сэр.
- Я дал час, мистер Поттер, для того, чтобы добраться до места вовремя смогли даже вы.
- Простите, сэр, - унижаться было противно, но в мои планы не входила перебранка сразу по прибытии.

- Вы не изменились, Поттер. Итак, - раздраженно дернув уголком рта, наконец-то, перешел к делу зельевар, - вас прислал ко мне Марикус Флетчер. Как я понял, он ваш тренер. Вы опять играете в квиддич, Поттер?
- Я все время играл, просто только сейчас мне удалось попасть в профессиональную команду, сэр.
- Похвально. Где список? Марикус сказал, что у него все есть.
- У меня, сэр… но, - я достал из кармана мантии пресловутую бумажку, но не отдавал ее, - мне нужно сначала поговорить с вами.

- Не знал, что нам с вами есть о чем говорить, - Снейп хмыкнул и откинулся на спинку кресла, явно приготовившись слушать, - но, тем не менее, я вас выслушаю. Может, присядете? – он взял со стола палочку и, направив ее на кресла, призвал их ближе к столу.

- Да, спасибо, - я старался выглядеть, как можно более серьезно, - хотя я не думаю, что разговор будет долгим. Вы либо согласитесь, либо нет.

Я сел, Дитер опустился в соседнее кресло, не переставая улыбаться своей самой обаятельной улыбкой. Позер.

- И на что я должен согласиться, мистер Поттер?
- Сэр, вы ведь знаете, что зелье, которое вы должны изготовить, запрещено применять в квиддиче?
- Насколько я знаю, в квиддиче запрещены абсолютно все зелья.
- Да. Кроме полировки.
- Боюсь, что полировку можно назвать зельем лишь с очень большой натяжкой.
- Я понимаю, сэр, но дело в том, что мистер Флетчер хочет обмануть конфедерацию по квиддичу и применять для натирки древков наших метел этот состав, - я потряс списком, - говорят, он не может быть обнаружен при проверке. Но наша команда не хочет завоевывать награды обманным путем.

- Команда не хочет, или ВЫ?

Дитер захихикал, стараясь, очевидно, показать Снейпу, что он тоже так считает. Я начал раздражаться. На черта я его взял с собой!

- Команда, - повторил я твердо.
- Гриффиндорец, - фыркнул Снейп, - и что же вы хотите от меня?
- Чтобы вы модифицировали состав и сварили просто полировку, которая будет соответствовать этому зелью по всем внешним параметрам.
- А они там указаны?
- Да, - я протянул Снейпу листок, он резко выхватил его из моих рук и поднес к глазам, внимательно вчитываясь. Мы с Дитером наблюдали за ним, затаив дыхание. Сначала его лицо было абсолютно спокойно, затем на лбу залегла глубокая вертикальная складка, но тут же исчезла. Он прервал чтение и вновь посмотрел мне прямо в глаза.

- Вы сможете это сделать, сэр? – я, как загипнотизированный, смотрел в глубину черных зрачков. Он знал, что я сейчас нахожусь в зависимости от его решения, а потому держал меня в своей безраздельной власти…

Делайте, что хотите, профессор, но мне нужна ваша помощь.

Я выдержал взгляд, кажется, немало его этим удивив.

- Смогу. Но с чего вы взяли, что я захочу?
- Я заплачу больше, чем Флетчер.

Уголки тонких губ Снейпа дернулись вверх.

- Поттер, дело ведь не в ваших деньгах. Если я соглашусь, то потеряю постоянного клиента.
- Клиента-лгуна! – я разгорячился. – И потом, если мы выиграем, то ничего не всплывет, и вас никто не заподозрит.
- А если нет? – Снейп, казалось, забавлялся этим разговором.
- Тогда я возьму всю вину на себя. Скажу, что принес вам неправильный состав. Что я сам его исправил.
- Как благородно. Вот только, боюсь, что ни один здравомыслящий человек не поверит, что вы способны правильно исправить состав зелья.
- Я такой, какой есть.
- О, вот в этом я ни на минуту не сомневаюсь.

Снейп помолчал несколько секунд.

- Я сделаю это, Поттер, и мне не нужны ваши деньги. Марикус платит мне достаточно.
- Спасибо, сэр! – если бы на его месте был кто-то другой, я бы его обнял, точно.

Мы уже поднялись, чтобы уходить, но Снейп снова заговорил.

- А ваш товарищ по команде, он струсил?
- Почему? - черт, я не думал, что он запомнил, как выглядит Мартин.
- Потому что вместо него я имею счастье наблюдать в своем кабинете мистера Ульриха.
- Мартин не смог, и Дитер составил мне компанию. Он мой друг и, к тому же, начинающий зельевар. Он хотел с вами познакомиться, вот я его и привел.
- Вы мой кумир, сэр! – Дитер заговорил, почти захлебываясь от счастья, что ему удалось, наконец, сказать то, что он хотел, - я читал все ваши статьи, начиная с девяносто восьмого года. Они гениальны, мистер Снейп, и я многому из них научился.
- Я польщен, мистер Ульрих. Приятно было познакомиться. До свиданья.

Когда мы вышли на улицу, на город уже опускались сумерки, и легкий, но очень прохладный ветер в который раз за сегодня возвещал начало осени. Мы шли молча. А о чем сейчас можно было говорить?


* ~* ~*

Дитер заваривал чай, а я сидел на стуле, подобрав под себя колени, и наблюдал за ним. Мне всегда нравилось это занятие. Стройный и ловкий, он так изящно перемещался туда и обратно вдоль рабочей зоны, отмеряя ложкой чайные листья, словно диковинный ингредиент для зелий, наливая кипяток, превращая простую, казалось бы, процедуру в таинственный ритуал. А потом, пока чай готовился, Дит стоял и смотрел в окно, улыбаясь чему-то своему. Он был доволен, тут не ошибиться. В отличие от меня. Я и сам не знаю, чему я был не рад. Вроде бы, все прошло как нельзя лучше, и затея, видевшаяся мне сначала просто фарсом, удалась. И Снейп вел себя почти по-человечески, ну то есть, ровно настолько по-человечески, насколько это можно ожидать от Снейпа. И Дит с ним познакомился, сняв, наконец, с моих плеч груз, намертво прижимавший к земле вот уже сутки. Вроде бы все… а на душе почему-то паршиво.

Я сидел, смотря на запотевшее стекло заварочного чайника, наблюдая за крупными каплями, отважно чертящими дорожки по его внутренним туманным стенкам, и пытался разобраться в себе. Ведь Снейп был прав, когда говорил «А если нет?». А если нет? Если мы на самом деле снова не сумеем одолеть швейцарцев? Полбеды, что тогда будут проблемы у меня. Проблемы будут, конечно же, и у Снейпа тоже. А я совсем не хочу его подставлять, несмотря на наши совсем недружеские отношения. Эти отношения для меня, между прочим, давно травой поросли, а для него… я не знаю. Мне говорилось с ним сегодня легче, чем когда бы-то ни было в жизни. И его любимое «гриффиндорец» сказано было на этот раз без явного пренебрежения, и обвинение в опоздании как всегда было заслужено…

Оказалось с течением лет мы оба сумели стать чуть более терпимыми друг к другу. Что ж, это и моя победа. Я изменился сильно. Он - чуть-чуть. Все тот же мрачный образ, но в окружении светлой мебели. Сеть мелких, едва заметных, морщинок вокруг глаз сделала лицо мягче, но острота взгляда осталась неизменной. Волосы стали чуть короче, чем я помню их по школе, и это по какой-то неведомой причине сгладило весь облик, но резкие, четко выверенные движения вновь заставляют вспомнить, кто перед тобой.

Не знаю, захочу ли я еще когда-нибудь с ним увидеться. Если честно, я просто надеюсь, что такого шанса мне судьба не предоставит.

Еще мне очень паршиво от того, что Дит вел себя сегодня как идиот. Почему-то пришло на ум отвратительное сравнение с Малфоем. Тот тоже регулярно пресмыкался перед Снейпом. Как бы мне не нужна была работа, я никогда не пал бы так низко…

Хотя… ведь и мое место ловца – не моя заслуга. Я только лишь пытаюсь доказать, что занимаю его по праву. Почему тогда я так легко обвиняю сейчас любимого человека? Может, и он, если все-таки каким-нибудь чудом устроится зельеваром в лабораторию Снейпа, докажет, что он этого заслуживает? Или я просто утешаю сам себя?

- Эй, Гарри! Ты сейчас в каких облаках витаешь? – Дит наклонился и помахал рукой у меня перед глазами. – Ты же не любишь холодный чай?

Я оторвался от своих мыслей и посмотрел на Дита, затем на стол. Чашка и в самом деле уже дымилась рядом со мной.

- Прости, задумался, - я попытался беззаботно улыбнуться. Похоже, получилось слабовато.

- Размышляешь о своем идиотском поступке?
- Почему идиотском? – мне не очень хотелось снова возвращаться к обсуждению этой темы, но такой вопрос я был не состоянии оставить без ответа.
- А потому. Я тебе уже говорил, что не понимаю твоих мотивов, - Дитер придвинул второй стул поближе ко мне и шумно отхлебнул чай, - но Мерлин с ними, с поступками. Ты ведь не только себя подставляешь, но и Мастера.

Вот тебе и ответ на твои мысли. Это очевидно.

- Мы выиграем, - я не собирался отступать, несмотря на то, что отдавал себе отчет в том, что упираюсь как баран.
- Надеюсь, - Дит вздохнул.

Интересно, он за кого сейчас больше переживает, за меня или за Снейпа?

- Я не только об этом думаю, Дит.
- А что? – мне показалось, что он слегка занервничал.
- Пойми меня, пожалуйста, правильно, - я тщательно выбирал выражения, чтобы не обидеть Дитера, - мне показалось странным твое поведение у Снейпа. Словно, это он твой друг, а не я.

- Ты что, обиделся? – на его лице отразилось явное облечение. С чего бы это?
- Нет, но…
- Ой, ну не глупи, Гарри, - он отставил чашку и на секунду обнял меня, - ты же понимаешь, что я должен был произвести на него впечатление? Он мой потенциальный работодатель! И вообще, хочешь жить – умей крутиться.

Ага, любимая фраза. Ответ на все.

- Понимаю, Дит. Но не принимаю. И ты это знаешь.
- Знаю, - он серьезно кивнул и, одним глотком допив чай, снова заключил меня в объятья, - забудь, а? Смотри, какой вечер. Ты. Я, - отстранившись, он бросил взгляд в окно, - полная луна в темном небе, и погода еще не испортилась… Пошли погуляем?

- Да, наверное, так будет лучше.

Стряхнуть с себя события этого тяжелого дня. Дать пока еще летнему ветру сдуть с тебя все негативные эмоции. Просто прогуляться с любимым. И не думать. Да. Так будет лучше.

 Отправлено: 03.07.09 14:12. Заголовок: * ~* ~* Пьянящий вк..

* ~* ~*

Пьянящий вкус таких мягких губ, тайная ласка прохладной руки под рубашкой, прядь светлых волос, слегка щекочущая висок, поцелуи под луной…

Как в дешевом бульварном романе. Или как в жизни.

Как хорошо, что мы пошли. Как хорошо, что я зря сомневался в любимом человеке…


* ~* ~*

- И счет становится двести двадцать – семьдесят в пользу сборной Швейцарии после феноменального броска Роджера Роса!

Черт, черт, черт! Не дай Мерлин сейчас появиться снитчу. Только не сейчас, пожалуйста. Нам нужен еще один мяч… хотя бы один…

Я внимательно наблюдал за Жаном Лебланом – ловцом швейцарской команды. Но он спокойно парил над спинами игроков, не делая ни одного резкого движения. Хорошо. Я должен сделать все, чтобы выиграть… чтобы не подвести себя, не подвести наших болельщиков, Снейпа, наконец! Он сделал все, как и обещал. Наши скоростные показатели по-прежнему были значительно меньше таковых у наших соперников, хотя метлы обеих команд были одной модели. Вся разница в том, что в их метлы втерто чудодейственное зелье, а в наши не менее чудодейственная полировка. Отсюда и ничтожное количество времени, в которое «Пушки» владеют мячом. Но еще ничего не потеряно…

Я снова оглядел небо над полем. Ничего. Это нам на руку. Пока на руку.

Я оглядел переполненные трибуны. Мне казалось, что я даже могу различить лицо Дитера, сидящего где-то во втором ярусе. Я был очень рад, что он пошел сегодня со мной. Его присутствие придает мне сил. Только бы…

- Квоффлом завладела загонщик британцев Анжелина Джонсон, она собирается атаковать центральное кольцо… О! Нет, обошлось, Анжелина ловко уворачивается от бладжера, запущенного охотником сборной Швейцарии Францем Питом, и… Да! Она забивает! Счет становится двести двадцать – восемьдесят. И у команды «Пушки Педдл» появляется шанс спасти эту игру. Если именно сейчас появится снитч, и ловцу удастся его поймать, то Британия победит в этом матче с перевесом всего в десять очков.

Если появится. Я был так заведен, что в том, что мне удастся его поймать, не сомневался. Только появись, милый, только появись…

И словно внемля моей просьбе, на краю поля прямо над оставленными без присмотра швейцарскими кольцами мелькнул золотой всполох. Я оглянулся на Леблана – тот увлеченно наблюдал за борьбой, развернувшейся сейчас у наших колец. Это мой шанс, и я не имею права его упустить!

Но стоило мне рвануть в сторону снитча, как трибуны взревели, мгновенно забыв о действиях швейцарских загонщиков на нашей стороне поля. Недостаток публичных матчей. Я летел не оборачиваясь, я точно знал, что Леблан уже у меня хвосте, и его метла летит куда быстрее моей. Доли секунды казались часами… Еще десять метров… восемь… пять… два… И я уже вижу краем глаза сине-золотую форму противника. Нет! Не возьмешь! Последний рывок… и вот он, как живой, трепещет в моих руках…

Мы это сделали. Я уже почти не чувствовал, как меня хлопают по плечам и спине товарищи по команде, словно во сне я пожал руку Леблану. Как сквозь вату я слушал объявление комментатора о нашей победе. Слава Мерлину. Все обошлось. Все обошлось. Мы выиграли.

Под бурные аплодисменты мы сделали круг почета над полем и трибунами, и когда зрители уже стали расходиться, я услышал окрик Марикуса Флетчера.

Что?

Белое, перекошенное от злости лицо главного тренера было обращено ко мне.

- Поттер. Сейчас же ко мне в кабинет, - и больше не слова – аппарировал.

Я аппарировать вслед за ним не стал. Минута пути, чтобы успокоиться. Он узнал. Я не знаю, каким образом, но узнал.

Дверь в кабинет была открыта, и еще из коридора я увидел Флетчера, прислонившегося к книжному стеллажу скрестив руки на груди. Выражение его лица за прошедшую минуту не изменилось.

- Да, мистер Флетчер? – я спокоен, я не выдаю своего волнения, мало ли в чем дело?

Но нет.

- Поттер. Ты мне прямо сейчас представляешь удовлетворительное объяснение, какого черта скоростное зелье превратилось во вшивую полировку, или прямо сейчас же вылетаешь из команды с черной карточкой.

- Я…

- Поттер ничего не знает. Думаю, на ваши вопросы смогу ответить я.

Я обернулся. За моей спиной, также как и Флетчер, скрестив руки на груди, стоял Снейп.

О, Мерлин… Я все-таки впутал его в эту историю…

Хотя я бы покривил душой, если бы сказал, что не был рад неожиданной поддержке. Даже от Снейпа. Хм… тем более от Снейпа.

Флетчер выпучил глаза, открыл рот, снова закрыл и, наконец, заговорил. Голос у него стал хриплым.

- Мистер Снейп? Я не понимаю… это вы испортили зелье?

- Испортил? – сложно было понять, что выражает сейчас лицо Снейпа. Это можно было принять и за раздражение, и за издевку. - Вы называете созданную мной идеальную полировку испорченным зельем? Будьте осторожнее, Марикус.

- Нет, конечно, нет. Я имел в виду, что вы сделали совсем не то, что я вам заказывал.
- Почему же не то? – Снейп достал из кармана мантии тот самый листочек с компонентами, который я ему отдал две недели назад, и сделал вид, что вновь его перечитывает, - все ингредиенты совпадают. Это, без всякого сомнения, рецепт полировки.

Я стоял, затаив дыхание. Невероятно… Снейп врет ради меня? Зачем ему это?

- Но, мистер Снейп… ведь должно было получиться зелье, увеличивающее скорость метел. Но метлы не летали быстрее. Как же так получилось?

- Вы сомневаетесь в моей компетентности, мистер Флетчер?

От тона, каким Снейп произнес последние слова, веяло арктическим холодом. Зельевар был зол, это точно… мне ли не знать. Но почему же тогда мне кажется, что я наблюдаю за тщательно отрепетированным спектаклем?

- Нет, что вы! Я не сомневаюсь. Конечно, нет! Но… тот человек, который это мне принес, он никогда не подводил нас…
- Мистер Флетчер, я вижу, - он вновь сверился с листочком, - что зелье должно было получиться прозрачным, светло-желтого оттенка, обладать запахом листьев облепихи и иметь густую консистенцию. Оно такое?
- Да… но, мистер Снейп…

Я украдкой усмехнулся. Шоу начало доставлять мне удовольствие. Мне даже стало жалко сейчас тренера. Он-то, бедняга, уверен в своей правоте на сто процентов, но переговорить Снейпа - это утопия. Проще застрелиться.

- А может быть, мистер Флетчер, вы имеете желание пройти со мной в мою лабораторию, чтобы самолично удостовериться, что зелье состоит именно из тех ингредиентов, что были в вашем рецепте? Я с удовольствие разложу его при вас на составляющие.

- Нет, конечно, - испугался Флетчер, - я верю вам, мистер Снейп. Я не хотел вас обидеть… Значит, все-таки я получил неправильный рецепт, - он сокрушенно покачал головой.

- Значит. А, собственно, почему вы так расстраиваетесь, Марикус? Поттер ведь завершил матч в вашу пользу, поймав снитч? Или я так плохо разбираюсь в квиддиче, что чего-то не понял?
- Нет, вы все правильно поняли, сэр, - Флетчер заискивающе улыбнулся, - просто я думал, что Гарри лжет, а я ненавижу лгунов.
- В самом деле? А вы, Марикус, вы сам разве не лгун? – Снейп ухмыльнулся и, резко развернувшись на каблуках, вышел из кабинета главного тренера.

Я повернулся к Флетчеру. В его глазах плескалась неудержимая ярость.

- Мистер Флетчер, я…
- Вон! – он процедил это сквозь зубы, не глядя на меня и отчаянно пытаясь испепелить взглядом то место, где только что стоял Снейп, - Тренировка через три дня. И чтобы до этого момента ты мне на глаза не попадался.

Мне это было только в радость. Я пулей выскочил из кабинета и бросился догонять Снейпа.

- Сэр, подождите!

Догнав его почти уже на выходе из здания, я остановился, пытаясь выровнять дыхание.

- Да, мистер Поттер? – непрошибаемо спокойное лицо, глаза не выражают абсолютно ничего. Он зол на меня?

- Я вас хотел поблагодарить.
- И за что же? – он слегка приподнял бровь, глядя на мое, очевидно, раскрасневшееся лицо.
- За то, что вы вступились за меня… что вам из-за всей этой истории пришлось соврать…

- Соврать, мистер Поттер? Я никогда не вру без особой необходимости в отличие от вас и вашего тренера.

- Я тоже не… - я осекся, не стоит сейчас с ним спорить – я у него в долгу, - но зелье… это ведь не был рецепт полировки, в самом деле?

- Не был. Но мог быть. И стал. Если бы вы хорошо учили мой предмет в школе, то без сомнения знали бы, что, кроме набора ингредиентов, свойства любого зелья определяются целым комплексом факторов. Например, порядком добавления компонентов в котел, температурой и интенсивностью пламени, скоростью и направлением помешивания, временем суток… Вам достаточно?

- Да. То есть, вы хотите сказать, что из этого набора действительно получилась обычная полировка?
- Не обычная, мистер Поттер. А самая лучшая полировка для метел из ныне существующих.

А ведь он, кажется, гордится собой. Я выдохнул.

- Спасибо, сэр!

- Так за что же, Поттер?

Мерлин, он издевается! Ладно. Я скажу.

- За ваш талант! – получилось слишком горячо, и, кажется, я покраснел. Снейп хмыкнул. – А еще за то, что пришли на матч. Я знаю, вы не очень любите квиддич…

- А вот за это, мистер Поттер, благодарите не меня, а вашего друга.
- Кого благодарить?
- Вашего друга. Мистера Ульриха, если мне не изменяет память. Он попросил меня придти сюда, мотивируя это тем, что вы страшно боитесь разоблачения.

- Дитер? Но я не… Да. Спасибо, сэр, за то, что не отказали ему.

Снейп сухо кивнул и вышел на улицу.

Я обессилено привалился к стене. Что же это за черт такой? Зачем Дит пошел к Снейпу? Зачем солгал ему? Мы ведь даже не говорили о предстоящем матче друг с другом. Я и боялся-то не так уж сильно… Черт! Что теперь Снейп обо мне подумает? Какой же я, наверное, трус теперь в его глазах! Сначала сам эту кашу заварил, а потом первый же наложил в штаны … Выходит так.

Ну как, как Дитер мог так подставить меня? Чем руководствовался? За меня переживал или выискивал повод лишний раз увидеться со Снейпом?

Я посчитал до десяти и направился к выходу из подсобных помещений.

Ну держись, Дит!

***

Стадион был пуст. Команда меня почему-то не дождалась – низость с их стороны, на мой взгляд. Но сейчас это не так уж сильно меня волновало. Может быть, так даже к лучшему. Злость, кипевшая во мне, должна была вылиться на того, кто больше всех ее заслуживает.

- Гарри! Ну что там? Что ты так долго? Я тут чуть с ума не сошел от волнения! – Дит выскользнул из-за деревьев, растущих вокруг стадиона, когда я миновал главные ворота. – Мистер Снейп мне не стал ничего рассказывать. Просто кивнул и прошел мимо, - он вздохнул.

- Мистер Снейп? – я с трудом сдерживал рвущуюся наружу ярость. – А кто это, мистер Снейп? Твой новый друг?

- Гарри, перестань! Он тебе сказал, да? Я же просил его… знал, что ты расстроишься, если узнаешь.
- Знал, да Дит? А зачем тогда делал, если знал? Объясни мне, пожалуйста, может я все-таки пойму, а? Может я все-таки не такой дурак, что у меня за спиной можно делать все, что не заблагорассудится?
- Гарри, ну не дури, - он попытался меня обнять, но я его оттолкнул, - да выслушай же ты меня, черт возьми!

- Я слушаю.

- Гарри, я волновался, понимаешь? Я же видел, что ты сам не свой. И понимал, что если Флетчер тебя поймает, то ты лишишься работы, а Англия лишится такого ловца как ты!

- А-а-а, так ты за Англию переживал, милый? – я старался вложить побольше яда в свои слова, но получалось уже не так хорошо. Злость отступала.

- За Англию, конечно, тоже. Но в основном за тебя, - он улыбнулся. Обезоруживающе. Искренне. Так, как он улыбается только мне. Именно так он улыбается тогда, когда хочет растопить мое сердце.

И ведь получается.

Действительно, какой смысл злиться на человека, который желает тебе добра? Даже если он выбрал не самый удачный способ оказания помощи.

- Дит, я ценю твою заботу, - я обнял его, и он прижался ко мне всем телом, - но скажи мне во имя Мерлина, почему ты решил идти именно к Снейпу? Ты ведь знаешь, какие у нас с ним тяжелые отношения?

- Знаю. Но Снейп – единственный, кто мог выручить тебя в данной ситуации, ты ведь это понимаешь. Кто еще, кроме гениального зельевара, может уболтать твоего тренера, если речь идет о зельях?

- Да, - я усмехнулся, - в остальных случаях Марикуса уболтать невозможно.

Я вспомнил ошарашенное выражение лица Флетчера, и на душе потеплело. А может, Дитер не так уж неправ?

***

- Дит, слушай, а ты когда у Снейпа был, не говорил с ним о работе?
- Нет, я не стал, - он опустил глаза, - не тот момент был. Я за тебя волновался. Такой разговор мог бы оттолкнуть его от меня, и тогда он отказал бы тебе в помощи.
- Спасибо, Дит, - меня уже начало мучить раскаяние за свое несдержанное поведение там, у стадиона, - если бы я знал, что ты так сильно переживаешь, я бы поговорил с тобой накануне.

Мы сидели в маленьком, но очень уютном ресторанчике в северной части города. Я никогда здесь не был – мы обычно обедаем у Тома, если неохота готовить, но Дит настоял на том, что нам нужно сменить обстановку, чтобы от души отметить победу. Он меня даже уговорил выпить бокал вина. Сначала я противился, но сейчас не жалею – настолько все вкусно. Салат из яблок и грецких орехов просто тает во рту, индейка в меру прожарена, а вино такое легкое, что я даже засомневался, что в нем есть градус.

- А знаешь, я думаю, ты все-таки зря у него не спросил про работу, - я одним глотком осушил остатки вина в своем бокале – сейчас все казалось таким простым, правильным и ясным, - кто знает, удастся ли тебе еще когда-нибудь увидеться со Снейпом. Вдруг бы не отказал?

- Ты так считаешь? Но это ничего. Я уверен, что мы с ним еще когда-нибудь столкнемся. Ну, случайно, - пояснил он, увидев мой недоумевающий взгляд.

- А. Понятно. Но работа-то тебе нужна сейчас.
- Да, конечно. Я поищу… где-нибудь в другом месте, - он подцепил на вилку здоровенный кусок индейки и отсалютовал мне им, - не переживай.
- Я рад, если честно, что ты не циклишься больше на его лаборатории. Меня это малость напрягало.
- Да. Просто… он мне не очень понравился, - Дит в который раз за последние полтора часа посмотрел на дверь.

- Не удивительно, - я пожал плечами, - ты что, ждешь кого-то?
- Нет, конечно, - он хохотнул, - я просто боюсь, что на тебя накинутся обезумевшие от счастья квиддичные фанаты. Как ты снитч сегодня поймал – красота!

Я засмеялся.

Вечер тянулся удивительно медленно, наполняя душу непривычным за последнее время спокойствием и уверенностью в завтрашнем дне. Официант прошел по залу и зажег свечи на каждом столике, подарив каждой паре по маленькому кусочку такого интимного тепла. Дит, кажется, заказал мне еще бокал вина. Ну и ладно! Сегодня можно. Сегодня я и впрямь победитель.

Все обошлось. И не без помощи Дитера.


* ~* ~*


Дни проходили, сменяя друг друга, как картинки в калейдоскопе – такие разные, но неуловимо похожие. Осень вступила в свои права, принеся с собой спокойствие и умиротворение. И почему люди так часто ей не рады?

Флетчер больше не вспоминал тот случай, по крайней мере, при мне, и тренировки доставляли привычное удовольствие. Дома все тоже было более или менее спокойно: Дит мотался по собеседованиям, забросил, наконец, свой ноутбук и ежедневно готовил ужин. Так, как умеет, но и это было страшно приятно.


* ~* ~*


Сегодня у меня был свободный день, и я провалялся в постели до полудня. Когда я проснулся, Дита уже не было, и я вспомнил, как вчера он предупредил меня, что у него назначена встреча на два часа дня в очередной лаборатории. Завтрак я уже проспал, и обедать мне тоже предстояло в одиночку. А поскольку холодильник встретил меня почти пустыми полками, было принято решение отправляться обедать в какое-нибудь общественное место. И на пути обратно обязательно купить продуктов к ужину, иначе нам придется довольствоваться простой яичницей. Не могу сказать, что мне сильно хотелось выходить из дома, но желудок, услышав, что вместо обеда и завтрака вместе взятых, он имеет шанс получить всего лишь яичницу, решительно воспротивился.


* ~* ~*


Ласковое тепло ранней осени окутало меня, стоило только выйти из дома. Дождей пока не было, что очень сильно радовало Дитера и слегка огорчало меня – я, на самом деле, люблю сентябрьские дожди. В те моменты, когда я не на матче, конечно.

Не знаю, почему я решил пойти именно в тот ресторан, в котором мы с Дитом отмечали недавно победу. Может, потому, что я не очень хотел отвечать на расспросы Тома о причине моего прихода в одиночестве. Неделю назад я уже говорил ему, что Дит ходит по собеседованиям, и мне отчаянно не хотелось вновь расписываться в его бессилии найти работу. Так что лучше было пойти туда, где никто тебя не знает и шанс встретить знакомых минимален.


* ~* ~*


Я увидел их сразу, стоило мне только войти в небольшой и очень светлый зал ресторанчика. Дитер. И Снейп. Они сидели за тем самым столиком, где мы отдыхали с Дитом в прошлый раз.

Вот, значит, какое у тебя собеседование, а, любимый?

Просто слова и резкие обвинения бесновались в моей голове, стремясь поскорее отправиться по адресу, но язык словно прилип к небу, а ноги, казалось, приросли к полу. Я стоял около входа, скрывшись, насколько это было возможно, за колонной, и, как завороженный, наблюдал за разворачивающимся передо мной спектаклем. Когда я их только заметил, они сидели друг напротив друга, Дит молча поглощал жаркое, запивая его соком. Снейп, осторожно держа в руках чашку с каким-то горячим напитком, что-то говорил, слишком тихо, чтобы я мог разобрать хоть слово.

Ко мне поспешил официант, но я молча покачал головой, указав взглядом на сидящую пару. Как ни странно, он меня понял и исчез. Я вернулся к наблюдению очень вовремя: Дитер поднялся со своего места и пересел на стул, стоящий рядом со Снейпом. Теперь мне было видно его лицо: он улыбался, заглядывая собеседнику в глаза. Открыто, солнечно. Медленно придвигаясь все ближе. Так, как улыбался только мне. Точнее, это я так думал. Снейп хоть и нахмурился, но не отстранился. И тогда Дитер потянулся и, обвив руками шею зельевара, прикоснулся губами к его губам…

НЕТ!

Это было последней каплей. В носу противно защипало, а руки просто чесались кому-нибудь врезать. А лучше обоим! Дать в морду или заавадить, например, чтоб неповадно было…

Нет, я должен это выдержать… Должен. Просто дышать. Просто быть хладнокровным, непробиваемым, как скала. Не за чем им знать…

Я пересек отделявшее меня от них расстояние в два шага.

- Какая идиллия, - я старался говорить как можно ожесточеннее, чтобы скрыть свою боль, обиду и отчаяние.

Повисла тишина. Я пока не мог продолжать говорить, точно зная, что стоит мне сказать хоть слово, и голос предательски задрожит. Дитер сжался в комок и не отрывал глаз от скатерти, словно его вдруг сильно заинтересовал узор на ней. Снейп же повернулся ко мне и спокойно посмотрел в глаза.

- Добрый день, мистер Поттер. Присядете?
- Что? – я задохнулся от возмущения. – Вы… вы вообще молчите! Да как вы только смеете?

- Я бы мог ответить на этот вопрос, но раз уж вы взбешены настолько, что посмели приказать мне молчать, то я, так и быть, последую вашему совету, - он усмехнулся, - тем более, я полагаю, что мистер Ульрих не слишком заинтересован в том, чтобы я заговорил.

- Дитер, твою мать! Что все это значит?
- Что «это», Гарри? – он улыбнулся мне. Ну уж нет, больше этот номер у тебя не пройдет.
- Не строй из себя идиота! Я попал на чужое свидание, да, голубки?
- Гарри! Какое свидание? Мы о работе говорим… Северус принимает меня на работу, правда? – он с надежной поднял глаза на Снейпа.

Тот не обратил на Дита ровным счетом никакого внимания, пристально глядя на меня.

У меня перехватило дыхание.

- С-с… Северус? Вот так уже, да? Ну конечно! Я же не знал, что, прежде чем устроиться на работу, потенциальный сотрудник должен поцеловаться со своим будущим начальником. Так, наверное, совместимость проверяется?

Снейп хмыкнул и тут же прикрыл губы ладонью.

В тот момент меня не смутило даже это.

- Смешно, профессор? Я смешон? О да, тут не поспоришь. И сколько же времени вы оба водили меня за нос?
- Смешно, мистер Поттер. Вот только смеюсь я над другим. Если вы позволите, я попрошу мистера Ульриха нас покинуть.
- С какой такой стати? Нет, не позволю! – да что он о себе возомнил?

- Стало быть, мы поговорим все вместе. Что ж, так даже интересней.

Дитер вскочил с места.

- Нет, не надо. Мне пора. Гарри, я буду дома. Мистер Снейп, я… я вам доверяю, - бросил он уже на ходу так тихо, что я еле расслышал. Видимо, это фраза для моих ушей не предназначалась…

- А я вам нет, мистер Ульрих, - мне казалось, что Снейп сейчас рассмеётся. Это бесило, но какой-то частью разума, которая не была заполнена бессильной яростью, я его понимал. Дитер действительно выглядел крайне жалким. Я никогда его таким не видел…

Я сел напротив Снейпа, сжав пальцами виски: начинала болеть голова. Но сдаваться я не собирался. Тем более, что терять мне уже нечего… Зашкаливающий гнев сменился холодной злостью.

- Что ты, черт возьми, с ним сделал, Снейп? – я сам удивился, что смею говорить с ним настолько резко, но, видит Мерлин, он это заслужил.

Снейп оставил мою грубость без внимания.

- Остыньте, Поттер. Вы полагаете, я напоил его Амортенцией? Так имейте в виду на будущее, что меня не привлекает ваш ясноглазый друг.
- Я не знаю, чем вы его напоили, но Дитер никогда так себя не вел.

- Не кидался с поцелуями на каких-либо мужчин, кроме вас?

Я слегка смутился. Хотя не мог же я ожидать, что Снейп не догадается о моей ориентации после этой сцены ревности, в самом деле?

- И это тоже. – Я прямо посмотрел ему в глаза. – Но он вел себя, как… я не знаю.
- Как ребенок?
- Да.

Снейп помолчал несколько секунд, словно решаясь на что-то.

- Вы хотите услышать правду?

Ну что за идиотский вопрос?

- Само собой, хочу!
- Assensus venenum.
- Что это? – как будто бы он считает, что я могу это знать.
- Зелье доверия. Оно используется нечасто, поскольку достаточно сложно для приготовления. Я даже немного пожалел, что отказался принимать мистера Ульриха на работу – он, безусловно, одаренный молодой человек, раз сумел сварить это зелье.

Похвала в адрес Дитера меня сейчас интересовала меньше всего.

- Он что, принимал его все время? – я не мог в это поверить.
- Вам виднее, мистер Поттер.
- И я… поэтому его… то есть… ох черт, - все это казалось настолько невероятным, что я потерялся.

- Все еще не научились связно выражать свои мысли? - Снейп посмотрел на меня с видимой жалостью, я прикусил язык. - Если вы хотите спросить, поэтому ли вы его любили, то мой ответ будет отрицательным. Зелье не может заставить полюбить, но вот верить в нелепые оправдания заставить может.

- Почему я должен вам верить?
- Вы мне ничего не должны, - Снейп скрестил руки на груди.
- Как вы не понимаете? Вы выдвинули серьезные обвинения против Дита, я не могу поверить просто вам на слово.
- Я считал, что моя компетенция не должна вызывать у вас сомнений, Поттер.

Я уже отчаялся услышать от него какие-либо объяснения и просто буркнул:
- Все ошибаются.
- Пожалуй, что так.

Я поднял на него взгляд. Он смотрел на свои переплетенные пальцы, казалось, раздумывая о чем-то, затем тряхнул головой и провел рукой по волосам от корней до самых кончиков, приглаживая разметавшиеся пряди.

- У вас, Поттер, уже есть опыт вторжения в мое личное пространство, и мне, буду откровенен, не хотелось бы повторять этот эксперимент. Но в этот раз дело касается вас не меньше, чем меня, поэтому я, наверное, могу вам открыть необходимый момент. Встаньте!

- Я не понимаю, сэр…

Но ответом Снейп меня не удостоил. Вместо этого он, бросив пару монет на столик, подошел ко мне, крепко обхватил руками за плечи и аппарировал, унося нас обоих в неизвестном направлении.


***

Мы оказались в достаточно большой полутемной комнате, стены которой были сплошь закрыты книгами. Полки были даже над дверью, окном и камином. В центре комнаты, вокруг журнального столика, теснились диван и два кресла, оставляя бессмысленно свободным очень большое пространство. Очевидно, это была библиотека в доме Снейпа. Хотя это могла быть и просто гостиная, учитывая его любовь к книгам. Несколько секунд я с интересом разглядывал незнакомое помещение и чувствовал себя почему-то очень уверенно и спокойно, не осознавая, что сильные руки Снейпа все еще крепко сжимают мои плечи. Когда до меня это дошло, я резко повернул голову назад, достаточно быстро для того, чтобы поймать взглядом какое-то диковатое выражение на лице своего бывшего профессора, но недостаточно быстро для того, чтобы понять, что оно значило. Задумчивое, отрешенное какое-то. Или мечтательное? Хотя с чего бы это?

В ответ на мое движение Снейп тут же сбросил руки и подбородком указал на одно из кресел.

- Ждите здесь. И только попробуйте что-нибудь тронуть.

Я оглянулся по сторонам и фыркнул.

- Было бы, что трогать, сэр.

- Ах, ну да. Как же это я мог забыть, что книги для мистера Поттера не существуют как факт.

Я смутился.

- Я не подумал, что вы имеете в виду книги.
- Естественно.

Он развернулся на каблуках и вышел из комнаты, не дав мне ответить. Ну и хорошо – я бы все равно ничего умного так быстро не придумал.

Я втянул ноги на кресло и обвил руками колени. Казалось, что где-то в груди засела тупая игла. Так странно это все… С утра был день как день, и ничего не предвещало неприятностей… И вот как все вышло. Что же такое натворил Дит? Я не мог поверить в его предательство, несмотря на увиденное в ресторане. Все это казалось дурным сном, не более. Но, судя по всему, между этими двоими все это время происходило что-то. Что-то скрытое от меня. И осознание этого факта причиняло боль.

Как только я услышал приближающиеся шаги, то сразу спустил ноги с кресла. Не хватало еще за это выволочку получить. Но не тут-то было…

- Если вы действительно хотели скрыть от меня факт порчи моей мебели, то должны были потрудиться убрать с обивки следы ваших ботинок, мистер Поттер, - говоря на ходу, Снейп подошел к столу и поставил на него знакомую мне каменную чашу.

- Простите, сэр, - и почему это я в его присутствии всегда веду себя как полный придурок, - мне бы тоже это не понравилось на вашем месте…

- Вот как? – он внимательно посмотрел на меня. Так, словно впервые увидел. – Неужели вы следите за своим домом? Я удивлен, если не сказать больше.

- Думосброс, - пробормотал я, найдя-таки в себе силы пропустить колкость мимо ушей. - Это тот, который был у Дамблдора, да? – почему-то присутствие знакомой вещи успокаивало.

- А вы считаете, что других думосбросов в природе не существует? Навсегда застряли в маггловском мире, а, мистер Поттер?

- Ну… он просто похож, - и как ему удается мгновенно сровнять меня с землей?

- Они все похожи, - Снейп скривил губы, но затем неожиданно посерьезнел, - но да, вы снова угадали. Это действительно думосброс Дамблдора.

Я кивнул. Почему-то было приятно, что я угадал. А еще приятней было то, что Снейп нашел в себе силы это признать.

- Я собираюсь показать вам одно воспоминание. Напрямую оно вас, конечно, не касается. Но поскольку в этом унизительном для меня действе был замешан ваш, с позволения сказать, друг, я решил, что вам все-таки стоит это увидеть. Для вас это будет полезно в первую очередь.

Я не понимал, о чем он говорит, поэтому посчитал благоразумным промолчать.

Снейп вынул из внутреннего кармана мантии свою волшебную палочку и поднес ее к виску. Я наблюдал за его действиями, как завороженный. Когда-то я столько раз видел, как он достает из своей головы одно и то же отвратительное воспоминание. Достает для того, чтобы я не смог увидеть его. А теперь он практически дарит мне свою память, делая это, как он говорит, для меня... И я, как в замедленном кино, смотрел, как от черных волос отделяется прозрачная ниточка, словно выдернутая седая прядь, словно дымок прошлого. Это так правильно: сталкиваясь с волшебством каждый день, все еще уметь находить его в отдельных моментах…

Разрушив очарование момента, Снейп опустил воспоминание в думосброс, помешал палочкой, и в одно мгновение сизый дымок превратился в мутную кружащуюся жидкость.

Затем Снейп откинулся на спинку кресла и положил палочку на колени.

- Прошу вас.

Я склонился к думосбросу и в нерешительности посмотрел на Снейпа. Я не мог поверить, что он позволяет. Просто не мог, и все.

- Сэр, вы, правда…
- Вы нуждаетесь в повторном приглашении?
- Нет, не нуждаюсь. Просто отлично понимаю, насколько это личное.
- Приятно осознавать, что вы стали уважать чужую собственность. Значит, недаром я потратил на вас столько времени.

Я улыбнулся. Так непривычно было говорить с ним по-человечески. Необычно, но приятно.

- Значит. Так я…
- Давай уже!

Я вздохнул и, набравшись, наконец, храбрости, опустил лицо в уже почти успокоившуюся жидкость.

Магический водоворот подхватил меня с места и, покружив немого, выплюнул в кабинет Северуса Снейпа в его лаборатории. Хозяин сидел за своим столом и что-то быстро строчил на пергаменте. Забыв о том, что он меня не может услышать, я как можно тише подкрался к нему и заглянул в пергамент. Ничего интересного – рецепт какого-то очередного зелья. Я оглянулся по сторонам – ничего необычного. Значит, мы кого-то ждем. И я, кажется, даже знал кого.

В дверь постучали.

- Да? – Снейп все еще не отрывал глаз от своей работы.
- Мистер Снейп, - голос Дитера, - могу я войти?

Снейп чертыхнулся и с раздражением сунул перо в чернильницу.

- Войдите.

В кабинет действительно вошел Дит, одетый несвойственно ему аккуратно. Я вспомнил этот день. Это было в начале недели. Дитер вернулся такой красивый, вдохновленный. Сказал, что собеседование (не помню где, хотя он что-то и объяснял) прошло удачно, и его наверняка скоро примут на работу, вот только он не станет рассказывать мне раньше времени, чтобы не сглазить… Я ведь поверил ему.

Я затаил дыхание и смотрел во все глаза.

- Добрый день, мистер Снейп, - Дит эффектным движением отбросил со лба длинную челку и склонился в легком поклоне.

- Мистер Ульрих. Что-то вы ко мне зачастили. Вашему непутевому другу снова нужна моя помощь?

Я задохнулся. Непутевому? Какого черта! Да как они смеют обо мне так…

Я выдохнул. Ладно, беситься буду позже.

- На этот раз нет, мистер Снейп. Я к вам по личному делу.
- И какое же, позвольте узнать, у вас может быть ко мне личное дело?

- Эм… Гарри ведь говорил, что я зельевар?

Снейп хмыкнул.

- Рекомендациям мистера Поттера я доверять не склонен. Полагаю, для него слово «зельевар» означает человека, способного правильно смешать перечное зелье.

Дитер рассмеялся.

- Потому я и пришел. Вы можете проверить мои способности.
- А с чего вы взяли, что мне нужен сотрудник?
- Я лишь надеюсь на это, сэр.

Как Дитеру удается его не разозлить? Снейп должен был уже разораться, насколько я его знаю. Неужели здесь и впрямь замешано это зелье доверия?

- Хорошо, мистер Ульрих.
- Дитер, - улыбнулся чертов подлец.

Снейп внимательно на него посмотрел, выгнув бровь, затем кивнул.

- Хорошо, Дитер. Иди за мной.

Он встал из-за стола и прошел в смежное с кабинетом помещение. Дитер отправился следом. Я за ним.

В соседней комнате оказалась лаборатория, напичканная оборудованием, кажется, до самого потолка. Большую его часть я видел впервые, но Дитеру эти штуковины, похоже, были знакомы, поскольку он, оглядевшись, удовлетворенно кивнул.

- У вас прекрасная лаборатория, сэр.

- У меня лучшая лаборатория в Британии, - Снейп посмотрел на него и улыбнулся похвале. Улыбнулся! Да и в целом он казался слегка неадекватным – движения стали слишком плавными, голос чуть мягче… Я не отрывал от него взгляда, стараясь зафиксировать все изменения.

- Итак, Дитер, все необходимые компоненты на полках. Я хочу, чтобы ты приготовил мне антидот к оборотному зелью.

Мы точно не учили этого в школе - я хмыкнул. Доверие доверием, но Снейп все-таки дал ему тяжелое испытание.

Дитер деловито кивнул и принялся за работу. Должен сказать, что наблюдать за ним было так же приятно, как и на кухне. Отточенные движения, упрямое выражение лица. Снейп стоял тут же, скрестив руки на груди, и тоже, как мне показалось, не без удовольствия смотрел на Дита.

Он колдовал над котлом около получаса, затем отложил в сторону мешалку и, широко улыбаясь, повернулся к Снейпу.

- Теперь нужно кипятить сорок минут, и все будет готово.
- Ты прекрасно поработал, Дитер. Кто тебя учил?
- Вы.
- Я?

- Именно, - Дит, не переставая улыбаться, медленно приближался к Снейпу, - я учился зельеварению по вашим статьям и методическим рекомендациям, - еще шаг, - наш школьный учитель был бездарь, - еще чуть вперед, между ними теперь оставалось не более полуметра, - а вы, сэр, самый талантливый зельевар в мире…

Зельевар открыл, было, рот, явно намереваясь что-то сказать, но Дит рванулся к нему и запечатал рот поцелуем. Снейп даже для вида не попытался его оттолкнуть. Он привалился к стене и, обхватив одной рукой его талию, а другой, зарывшись в светло-русую гриву, стал страстно отвечать на поцелуй.

Боль, до этого сидевшая в моем сердце тупой иглой, взорвалась, разбрызгивая слабость по рукам и ногам. Они продолжали самозабвенно целоваться. Когда это кончится? Хватит! Зачем было показывать так много, Снейп? Я понял, понял!

Ноги подкосились, и я рухнул на колени, не в силах, тем не менее, оторвать глаз от происходящего в двух шагах от меня. В моей душе бушевала адская смесь отчаяния, безнадежности, злости и совершенно неуместного здесь возбуждения…

Хватит!

Я изо всех сил старался закричать это так, чтобы быть услышанным в реальности.

- Хватит! Хватит! Хватит! Хватит! Хватит!

Я почувствовал, как меня дернули за плечи… куда-то вверх… наружу… прочь.

Он услышал, - застучало в моем мозгу, - и картинка исчезла.

 Отправлено: 03.07.09 14:12. Заголовок: *** Способность вос..

***

Способность воспринимать реальность возвращалась ко мне слишком медленно. Я абсолютно бесстрастно наблюдал за тем, как Снейп, отпустив мои плечи, молча возвращается в свое кресло, откидывается на его спинку, скрещивает руки на груди, выжидающе смотрит на меня…

- Вы что-то ждете от меня, профессор? – собственный голос показался мне чужым, каким-то слишком хриплым.

- Может, истерики?

- Не дождетесь! - я сжал зубы - этот говнюк еще и смеет надо мной издеваться после всего, что натворил с моей жизнью. - У меня к вам только один вопрос и он будет задан спокойно, поверьте.

- Всего один? Признаться, я удивлен. Ну что ж, я слушаю вас, мистер Поттер.
- Зачем?
- Что зачем?
- Вы прекрасно поняли меня, не притворяйтесь, - я повысил было голос, но сник к концу фразы, вовремя вспомнив о том, что он ждет от меня истерику. Раз ждет - значит, не получит.

- Я понял только то, что вам не понравилось увиденное. Буду честен, мне оно тоже не понравилось.

- Тогда зачем? Зачем делали это? Зачем снова встречались с Дитом в кафе? Зачем, в конце концов, притащили меня сюда и показали мне все это дерьмо? Похвастаться?

Взгляд Снейпа был непроницаемым, и невозможно было понять, злят его мои выпады или нет.

- Похвастаться? Увольте, Поттер. Меня, наоборот, позорит в глазах любого наблюдателя вся эта история.

- Позорит? С какой стати? Для вас Дит, значит, недостаточно хорош? Или вы убежденный гетеросексуал, а тут связались с мужчиной? Что же вы молчите, профессор? Удовлетворите же мое любопытство!

Снейп сжал зубы.

- Я отвечу вам на все ваши вопросы, Поттер, но только в том случае, если вы изволите говорить со мной, по меньшей мере, спокойно. О вежливости я уже даже не мечтаю.

- Но вы же ждали истерики, сэр. Я вас обманул, сказав, что ее не будет, - я вскочил. - Хватит уже переливать из пустого в порожнее. Решили объяснить мне все – объясняйте, нет – так я пойду лучше с Дитом поговорю.

- Сядьте, Поттер, - Снейп устало потер виски, - полагаю, сейчас нет смысла разговаривать с вашим возлюбленным. По крайней мере, до того, как вы выслушаете меня.

- Вы как всегда слишком много на себя берете, профессор, - пробормотал я, но, тем не менее, сел обратно на свое место.

- Я тоже иногда так думаю, - Снейп прямо посмотрел на меня, - ну что ж, для начала отвечаю на ваш последний вопрос. Я не гетеросексуал и никогда им не был. И ваш друг, кстати, был прекрасно об этом осведомлен.

- А… ясно, - не могу сказать, что это меня удивило, но… я просто никогда не думал о Снейпе в этом ключе, - а Дитер-то откуда знает?

- У него и спросите, Поттер.

Я кивнул, неспособный на большее в тот момент. Меня удивляло, что Снейп говорит со мной о таком личном. Почему?

- Теперь перейдем ко всем вашим «зачем». Первое, кажется, касалось того, с какой стати я позволил мистеру Ульриху себя целовать. Тогда я тоже это не совсем понимал, а точнее, этот вопрос меня просто не интересовал. Теперь мне более или менее ясно, в чем тут дело. Как я вам уже говорил, все началось с того, что ваш сожитель начал использовать Зелье Доверия для устройства своей жизни. Сначала он отработал его на вас, а затем решился применить и ко мне, желая, очевидно, таким образом получить место в моей лаборатории.

- Стоп! – я снова разозлился. – Вы же сами сказали мне, что это зелье не вызывает любви. Я так понимаю, сексуального желания оно тоже не должно вызывать? – кажется, я все-таки немного покраснел. Видит Мерлин, мне нелегко было говорить со Снейпом о его сексуальных желаниях.

- Не должно. И не вызывает.
- Так в чем, черт возьми, тогда дело? Я не понимаю вас.
- И не поймете, если не научитесь выслушивать собеседника до конца.
- Нет уж, простите меня, но я не в состоянии это слушать. Я ведь представлял вам Дитера. Вы же прекрасно знаете, что он мой…
- Друг, мистер Поттер. Вы сказали мне, что Дитер Ульрих ваш друг. И не более того. О том, какие между вами отношения на самом деле, я узнал, - он взглянул на каминную полку, на которой стояли старинные часы, - ровно один час и двенадцать минут назад, когда вы устроили сцену в кафе.

- А может быть, я должен был сообщить вам при первой встречи, что мы спим вместе?
- Нет, не должны были. Но согласитесь, что и я не должен был догадаться самостоятельно. Я вообще не склонен рассматривать людей через призму постели.

Я кивнул и забился поглубже в кресло, обхватив плечи руками. Было больно. И ужасно противно от того, что я должен вести со Снейпом этот неприятный разговор. Почему жизнь любит так бездарно шутить? Как могло выйти так, что мы со злобным профессором должны были стать соперниками и делить партнера... Невероятно…

- Он нравится вам? – слова, с таким трудом сорвавшиеся с моих губ, были едва слышны, но Снейп понял меня.

- Да нет же, Поттер. Мало того, к настоящему моменту я твердо могу сказать вам, что мистер Ульрих мне отвратителен.

Я поднял на него глаза и попытался улыбнуться.

- Так объясните же мне…

- Поттер, не знаю, получится ли у вас поставить себя на мое место, но все же попытайтесь. Механизм действия Зелья Доверия таков: все слова, действия и поступки, совершенные человеком, принявшим его, воспринимаются окружающими как истина в последней инстанции. И вот представьте, ко мне в лабораторию является внешне привлекательный юноша, с которым меня недавно познакомили, шутя доказывает мне, что он прекрасный зельевар, улыбается, говорит комплименты, а затем вешается на шею. А я ему верю. Его таланту, его лести, его любви.

- Любви? – я затаил дыхание, боясь ответа.
- Любви, - Снейп вздохнул, - вы не досмотрели до того момента, когда он признавался мне в этом неуместном чувстве.

- Нет, этого не может быть! – я снова вскочил, - он любит меня! Он не мог сказать этого вам!
- Быть может, вы хотите еще разок взглянуть, а, Поттер? – губы Снейпа тронула кривая усмешка.

- Не хочу, - я обессилено рухнул обратно в кресло, - и что же теперь изменилось в вашем отношении к моему другу?
- Как вы считаете, Поттер, я не должен был задуматься о странности своего собственного поведения после ухода мистера Ульриха? Я, кажется, даже вас удивил. Через пять минут после того, как «ваш друг» покинул мою лабораторию, наваждение слетело. Я изучил сваренный им антидот и должен был признать, что тот отнюдь не плох. Поэтому я решился искать объяснение необычному влиянию на меня мистера Ульриха среди зелий. Ответ я нашел достаточно быстро, но уверенности не было все равно.

Я фыркнул. Неуверенный в себе Снейп. Ну надо же.

Он тем временем продолжал, не заметив моей реакции. Или сделав вид, что не заметил.

- Поэтому я изготовил антидот и, назначив встречу в кафе, влил его мистеру Ульриху в сок.

- И что, подействовало?
- Подействовало, Поттер.
- То-то же он вас вешался, - я уставился в пол.
- А причем здесь это? После принятия антидота его поведение и не должно было измениться, изменилась реакция собеседника. И мне все это было сегодня неприятно.

- Я так и понял. А теперь ответьте мне, сэр, - я вложил как можно больше яда в это обращение, - какого черта вам понадобилось мне все это рассказывать и, тем более, показывать? Вашей целью было сделать мне больно? Проучить? Что-то доказать?

- Доказывать? Вам? Не смешите меня. Да, я мог промолчать. Но мне, если честно, стало вас жаль. Я прекрасно понимал, что сами вы никогда не разберетесь в том, что вас водят за нос. Для этого я рассказал. А показал я потому, что вы, Поттер, никогда бы не поверили мне на слово? Скажите, не так?

- Может, и так. Может, и не поверил, - я встал. Теперь уже точно в последний раз, - но может, так было бы лучше. Вы сами хоть понимаете, что вы разрушили мою жизнь? Вы понимаете это? – я почти орал.

- Так лучше жить во лжи?
- Может и лучше.
- Я не ве

 Отправлено: 03.07.09 14:13. Заголовок: *** Не могу с увере..

***

Не могу с уверенностью сказать, сколько я так просидел, не думая ни о чем осмысленном, не поднимая головы, не разжимая рук, в которых все еще была зажата пустая чашка, но если судить по затекшей пояснице и заболевшему копчику, то отнюдь не мало. Что теперь есть в моей жизни, кроме ощущения пустоты и привычного одиночества. Да ничего. Снова ничего. Опять ничего. Только этот дом, в котором я так и не стал счастливым, да вот эта дитеровская чашка как напоминание о неслучившейся семье...

Я посмотрел на остатки бурой жидкости в чашке. В этот, последний, раз средой для зелья, разрушившего мою жизнь, стал чай. А ведь куда Дит только его не доливал… Тот гранатовый сок почему-то казался наиболее обидным…

Стоп. Гранатовый сок? Что я там ему сказал про этот сок? Что он добавил в него Зелье Доверия и угостил меня?..

Но мне-то зачем?..

Мерлин, если бы он подливал эту гадость в мои напитки, то сам бы попался на свою удочку… Я так ни хрена и не понял механизма действия этой отравы… Идиот, полный, беспросветный идиот… Не удивительно, что Дитер был такого невысокого мнения о моей гипотетической подкованности в теории Высшего Зельеделия, если я даже не удосужился разобраться в том, кто из нас двоих должен был принимать зелье… А он почему-то не спорил. Почему? Очевидно, унесся разрабатывать план кровавой мести...

Я засмеялся. Нет, просто заржал. Громко, почти истерически. Смех эхом отдавался от кафельных плиток на полу и, резонируя, разносился по всему дому безумной мелодией отчаяния. Но почему-то этот смех, нездоровый и одинокий, облегчил тяжелое нечто, так прочно придавившее сердце, и стало легче дышать. В конце концов, чего я истерю, о ком жалею? О подлой сволочи, которая меня использовала? Которая даже не умеет убедительно лгать, не прибегая для этого к вспомогательным средствам? Абсурд.

Окрыленный этим сеансом аутотренинга, я легко поднялся на ноги и, в последний раз посмотрев на чашку в своих руках, словно прощаясь, от души запустил ею об стену, наслаждаясь произведенным оглушительным звоном. И именно этим задорным фарфоровым аккордом должен ознаменоваться переход на новый виток спирали моей жизни. Никакого Дитера. Никаких предателей и тихушников, которые рядом только для того, чтобы были – я вполне самодостаточная личность.

***

В гостиной было непривычно пусто – Дитер забрал не только свой ноутбук, но и компьютерный стол, который покупал ему я, оставив свободным немалое пространство в углу. Я огляделся: и как он ухитрился так быстро собраться? На полках не хватало большей части книг, с журнального столика исчезла стопка его журналов, но, к моему собственному удивлению, эта пустота радовала меня, даже волновала, оставляя на губах привкус свободы. Я и не думал, что так устал от него…

Еще с час я носился по всему дому, открывая шкафы, и с полнейшим восторгом констатируя факт пропажи всех вещей Дитера, от белья, одежды и зубной щетки до любимого коньячного бокала. А вот сам коньяк Дит забрать не смог, потому как тот был на кухне, а показываться мне на глаза он, очевидно, не решился, и в очередном припадке какой-то абсолютно безумной эйфории я схватил початую бутылку и наполнил янтарной жидкостью кофейную чашечку. И выпил, кажется, залпом, ничем не закусив. А потом точно так же прикончил и еще одну…

В общем, в тот вечер я впервые в своей жизни по-настоящему напился, да так, что даже до спальни доползти не сумел…

***

Следующее утро бодрым назвал бы только законченный оптимист. Я проснулся на полу в гостиной в обнимку с пустой бутылкой, голова моя покоилась на стопке прошлогодних журналов «Квиддич сегодня», которые я ночью, как мне помнится, пытался читать. Глаза отказались преданно служить, и, проведя по лицу рукой, я с облегчением понял, что на мне просто нет очков, и со зрением, похоже, все в порядке. Очки обнаружились на кухонном столе, и их стекла были заляпаны высохшими за ночь каплями коньяка. Мерлин, это ж как надо было пить…

- Ну ты и урод, - задумчиво протянуло зеркало в ванной, за что тут же безжалостно получило мокрым полотенцем. Хотя стоит признать, что оно не сильно-то и преувеличивало: мое отражение отличалось кошмарной бледностью, и это не говоря уже о красных глазах, каким позавидовал бы бешеный кролик.

Получасом позже, скукожившись на диване и грея руки о чашку чая, я попытался собрать воедино осколки того, что должно было называться здравым смыслом, но права на это этим утром определенно не имело. Интересно, сколько я уже пропустил тренировок, и почему за мной все еще никого не послали? Хотя посылали, наверное, Дитер вряд ли мне бы об этом сообщил… Может, меня уже выкинули к чертям собачьим из команды?

В ответ на попытку размышлять голова отозвалась приступом боли.

Плевать…

Я поднялся на ноги и подошел к окну: на улице разразилась самая настоящая буря, не свойственная первым числам октября. Шквалистый ветер срывал последние листья с деревьев, дождь с оглушительным шумом хлестал по крышам домов напротив, а по мостовой струилась самая настоящая река. Да, пожалуй, такая погода объясняет отсутствие тренировки… Ну хоть чем-то легче.

Я притронулся палочкой к чашке, согревая уже остывший чай. Что-то мне снилось сегодня такое, - я усмехнулся, - злободневное. А, точно, это был Дитер, осуществляющий свои коварные планы мести… То ли он отравил меня, то ли сглаз навел… Я поежился: ночные видения вновь встали перед глазами как живые. Стакан гранатового сока. Дикая тошнота. Головокружение. Стук в висках, и сотни книг. Неровный свет множества свечей. Холодные ладони. Мерцание думосбора. Безумная гримаса на лице Дитера, и корчащийся в судорогах на полу Снейп. Вкус слез на губах, и до крови прикушенный язык. Слабость в ногах, газетные передовицы, разбитые флаконы и разоренная лаборатория… И снова, снова, как наяву, лежащий на полу профессор в разорванной черной мантии…

Я с раздражением встряхнул головой, отгоняя наваждение. Черт! Это только пьяные сны… Но сердце похолодело – я еще помнил тон Дита, когда тот поклялся отомстить. Люди не лгут таким тоном. Но что он может? Что? А кто его знает? Мой мозг во сне предложил несколько вариантов, а до скольких я еще не додумался? И, что самое неприятное, Дитер пообещал отомстить не только мне, но и Снейпу. И я… я должен его предупредить. Не имею права не предупредить, даже если все это пустые угрозы.

Я с сожалением посмотрел на оставленный на диване плед и начавшую вновь остывать кружку в своих руках, затем еще раз в окно, за которым бушевала стихия. Делать нечего, надо идти.


***

Собраться быстро не удалось – в голове шумело, перед глазами, стоило резко повернуться или наклониться, мелькали белые мошки, а ноги были словно ватные. И как только пьющие люди регулярно выносят это состояние? В отчаянии я еще раз обыскал все личные шкафчики Дитера в надежде найти забытое антипохмельное зелье, которым тот время от времени пользовался. Увы, меня постигла ожидаемая неудача: он забрал с собой все, что мог.

В который раз порадовавшись удачному расположению моего жилища в маггловском районе, я отыскал припрятанные на всякий случай фунты и кое-как выпал из дому. В аптеке купил бутылку минеральной воды и пачку аспирина, получив от улыбчивого фармацевта подробные инструкции о необходимой в моей ситуации дозировке. Я все еще хорошо помнил, как дядя Вернон, перебрав вечером виски на пару с тетушкой Мардж, наутро гонял меня в аптеку за этим лекарством и, кажется, ему легчало… Во взгляде пожилого аптекаря в белом халате сквозили понимание, сочувствие и добрая ирония. Черт, неужели я действительно так плохо выгляжу?

Дождь, к счастью, прекратился, но ледяной и по-прежнему влажный ветер просто сбивал с ног. Я посмотрел на часы: полумесяц, сложенный из золотых звезд, остановился в районе цифры два. Значит, время рабочее, и профессора стоит искать в лаборатории. Да уж, не самое лучшее место для предстоящего разговора, и, наверное, мне стоило подождать окончания рабочего дня, но… Я панически боялся опоздать со своим предупреждением, отлично зная, что ленивый и нерасторопный Дитер, если захочет по-настоящему, может действовать очень быстро.

***

Уже знакомая девушка-секретарь сидела за своим столом в светлой приемной. Снейп меня не ждет, следовательно, его верная секретарша имеет веский повод не пропустить меня к мастеру. Что ж, остается «вести себя как бладжер», – я слегка улыбнулся, вспомнив меткое выражение Мартина.

Напустив на себя настолько важный и серьезный вид, насколько это было возможно при настойчиво одолевающей тошноте, я решительно направился к ней.

– Добрый день, мисс… – я слегка склонил голову в знак приветствия, аккуратно встряхивая челкой, чтобы всего на долю секунду приоткрыть надоевший, но временами совершенно незаменимый шрам, что, конечно, не укрылось от цепкого взгляда профессионального секретаря.

– Мисс Алисия Коннери, мистер Поттер, – девушка улыбнулась слегка застенчиво, но в то же время чувствовалось, что, какое бы впечатление я на нее не производил, просто так она меня внутрь не пропустит.

– Я могу ненадолго отвлечь мистера Снейпа от работы?
– А вам назначено? – на красивом лице появилось беспокойство, и тонкая морщинка пересекла гладкий лобик.

– Нет, но…

Заметно успокоившись, секретарь заговорила еще тверже, чем прежде:

– Тогда, я сожалею, но – не можете.

Черт, вот стерва.

– Мисс Коннери, я понимаю, что это ваша работа, и вы ее выполняете очень хорошо, но, быть может, вы доложите мистеру Снейпу, что я хотел бы с ним поговорить?– я старался придать своему голосу как можно больше проникновенности. Видит Мерлин, это было непросто: в висках стучало, и аспирин определенно не действовал. – Я полагаю, он не будет иметь ничего против.

Не буду утверждать, что был полностью уверен в своих словах, но все-таки профессор сказал, что я могу обратиться к нему, если с глазами будут проблемы… Так может, у меня проблемы?

Девушка снова улыбнулась, на этот раз как-то вымученно.

– Вы не поняли меня, мистер Поттер. Мистера Снейпа нет. Он… – она секунду поколебалась, но все же решилась продолжить, решив почему-то, что со мной она может откровенничать, – не появляется в лаборатории уже пятый день и… и даже не объяснил мне, в чем причина. Лишь связался по камину и сказал перенести встречи со всеми его клиентами на следующую неделю, – она нервно сжала тонкими пальцами край стола и закусила губу. – Мистер Снейп никогда раньше так не поступал, и я очень боюсь, что он болен, – вздохнув, она как-то по-детски беспомощно посмотрела мне в глаза, словно ища поддержки и утешения.

А ведь она очень ценит его…

– Но почему вы так решили?

Алисия пожала плечами.

– Я очень хочу верить, что ошибаюсь, но он выглядел таким бледным и измученным, и голос был очень уставший…

У меня все сжалось внутри. Это из-за меня он не ходил на работу, из-за меня, быть может, потерял клиентов, из-за меня выглядел уставшим и измученным, разговаривая с верной Алисией, из-за меня не спал три ночи подряд… И я опять втравил его в неприятности и разыскиваю только для того, чтобы об этом сообщить. Просто сообщить, даже не попытавшись никак предотвратить предположительно надвигающуюся бурю. Но что я могу? Я даже не представляю, где мне искать Дитера. Найти магглорожденного волшебника в городе с почти восьмимиллионной численностью населения – это все равно, что ловить гиппогрифа в облаках. Все карты в его руках, и если он решит действовать, то однозначно успеет напакостить нам обоим быстрее, чем я пройду хотя бы десятую часть пути в его поисках…

– Не беспокойтесь, мисс Коннери, я был у профессора вчера, и он был вполне здоров, так что, очевидно, он просто решил взять пару дней и посвятить их очередным научным изысканиям…

Или для того, чтобы выспаться…

– Вероятно, вы правы, мистер Поттер. Но, поскольку такое происходит впервые, я не могу не переживать, – в голосе девушки чувствовалось смятение. Надо же, а она оказалась совсем не стервой… – Если вы увидитесь сегодня с мистером Снейпом, будьте добры, передайте, что я за него волнуюсь. Может, он найдет время со мной связаться – сама я не смею беспокоить его без веских причин.

– Само собой, мисс Коннери, – я слегка поклонился и покинул приемную, оставив секретаря в глубокой задумчивости.

И только на шумной и загазованной улице мне пришла в голову неожиданная мысль: а правильно ли я поступил, сказав этой Коннери, что виделся с профессором вчера. Может, он и не собирался ей ничего объяснять и предпочел бы сказаться больным? Кто знает, как он к ней относится? Если она показалась симпатичной и приятной мне, это вовсе не означает, что так же считает и Снейп. Скорее, даже означает обратное…

Запоздалое чувство вины затопило меня изнутри. Черт, Гарри, когда твой язык перестанет опережать твои мысли? Впрочем, в наличии у меня мыслительного процесса кое-кто точно бы усомнился…

Но что сделано – то сделано, и я встряхнул головой, стараясь отогнать неприятные мысли. Организм сразу же дал понять, что последнее движение оказалось лишним: уже утихшее было головокружение мгновенно вернулось. И даже свежий воздух не помогает… Хотя какой он тут свежий, – я мрачно проводил взглядом огромный чадящий грузовик, только что проехавший по дороге мимо меня. В центре города таким ездить запрещено, а тут…

С одной стороны, совсем неплохо, что мне не пришлось говорить с профессором в лаборатории, а с другой – еще сильнее пугала перспектива наведаться к нему домой без приглашения и, чего доброго, разбудить.

Я замер в нерешительности.

Но я должен.

В первую очередь, своей собственной совести.

***

Мне казалось, что я хорошо запомнил дом профессора и прилегающую к нему территорию, но не тут-то было: в Лондоне оказалось слишком много стандартных улочек с типовыми домишками, как две капли воды похожими как на спейповский, так и на мой собственный. В результате мне пришлось аппарировать трижды, прежде чем я убедился в том, что оказался в нужном месте. Прямо напротив дома стоял старый клен, и его засохшие ветви в лохмотьях потрескавшейся коры напоминали высушенные кости. И как это я сразу о нем не вспомнил, ведь заприметил-то еще в прошлый раз…

После трехразовой аппарации мое самочувствие стало еще дерьмовее, чем было с утра. Я, наверное, должен бы был волноваться, стуча в дверь профессора, но голова кружилась настолько сильно, что я мог думать только об одном: как бы войти внутрь и услышать приглашение Снейпа присесть. Только бы он не заставил меня это приглашение слишком долго ждать…

Около минуты ответом мне была абсолютная тишина, и я уже собрался было разместиться на каменных ступеньках перед входом, как наконец за дверью раздались долгожданные шаги.

– Мистер Поттер, – Снейп взглянул на часы, свободно болтавшиеся на худом запястье, – добрый день. Чем обязан вашему столь скорому возвращению?

Профессор действительно спал. Он был облачен в темно-синий байковый домашний халат, длинные и на моей памяти всегда свободно лежащие на плечах волосы были собраны в тугой конский хвост, а на бледной щеке красной полосой отпечатался след от подушки.

Я собрал остатки сил, чтобы не рухнуть хозяину дома в объятья, и беспомощно посмотрел ему в глаза.

– Простите, что разбудил, но мне нужно кое-что вам сказать, – я на секунду умолк, но вдруг сказанное показалось мне недостаточно веским поводом для того, чтобы удостоиться приглашения войти в дом, и я заполошно попытался вкратце объяснить ситуацию. – Я не знаю, зря переживаю или нет, но Дитер после того, как мы вчера выяснили отношения, решил, что я, да и вы тоже, виноваты в том, что он…

– Постойте, – профессор, кажется, наконец-то окончательно проснулся. – Вы не хотите войти? Решение сообщить мне что-то крайне для вас важное далось вам, как я понимаю, непросто, – он прищурился, отступая внутрь прихожей, – да и выглядите вы неважно, Поттер.

Я с благодарностью кивнул и почти ввалился в куда более просторную, чем моя, прихожую. Обнаружив приткнутую к стене банкетку, я со стоном опустился на нее, чудом не завалившись на бок. Мне с трудом удавалось удерживать равновесие.

Мерлин, никогда в жизни не буду пить больше, чем пару бокалов легкого вина… При мысли о вине желудок неприятно сжался… Вообще не буду больше пить.

Как только я сел, тошнота отступила, забрав с собой и адское головокружение, и я на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь наступившим наконец облегчением. А когда открыл их вновь, то с удивлением обнаружил неприкрытое беспокойство в глазах склонившегося надо мной Снейпа.

– Поттер, что случилось? Это все еще последствия отравления зельем? – звук глубокого голоса успокаивал, навевал дрему, и совсем не хотелось отвечать на заданный вопрос, но память о кое-каких правилах приличия еще осталась в моей пульсирующей болью голове.

– Нет, я, кажется, немного лишнего вчера выпил… – а не лучше ли было что-нибудь соврать?..

– Вижу, – профессор резко распрямился и нахмурился. Соврешь ему, как же. – Точнее, ощущаю далеко не божественный аромат вашего дыхания. Пойдемте на кухню, – не дожидаясь меня и даже не оглядываясь, он стремительно направился вглубь дома, оставив меня заворожено наблюдать за развевающейся за ним синей байкой, живой волной оплетающей худощавое тело.

Я ухмыльнулся, с трудом поднимаясь на ноги. Если бы у него в школе мантия была не черная, а вот такая насыщенно-синяя, он бы точно выглядел менее устрашающе.

***

Профессорская кухня поражала своей миниатюрностью, которая шла вразрез с определенно немалой общей площадью дома. Я еще раз оглядел стену, которая, как мне показалось, была не на своем месте. Но потом, вспомнив свое вчерашнее путешествие по части снейповского жилища, я сообразил, что кухню урезали до минимума, чтобы увеличить гостиную-библиотеку и втиснуть туда бесчисленные стеллажи с книгами.

Пока я занимался созерцанием стены, Снейп открывал и закрывал ящики, наконец удовлетворенно хмыкнул, доставая из самого верхнего слегка запыленный пузырек, и протянул его мне.

– Залпом, Поттер.

Откупорив крышку, я сунул нос почти в самое горлышко – в нос ударил резкий и очень неприятный запах.

Я отпрянул и сморщился.

– Что это?
– Вы все еще считаете, что я вас собираюсь отравить? – лицо абсолютно непроницаемое, такое впечатление, что он спрашивает меня на полном серьезе… Или это так и есть?..

– Нет. Но разве вы сами стали бы пить неизвестно что?
– Не стал бы, – он все-таки усмехнулся, самым краешком рта. – Но, в отличие от вас, я достаточно компетентен для того, чтобы по запаху определить, что в емкости находится Amolior gravedinis crapulae.

– Эээ… А по-английски? – до меня, наконец, дошло, что он издевается.

– Поттер, – губы Снейпа сжались почти до толщины ниточки: он либо злится, либо пытается сдержать улыбку, хотя в последнее поверить очень сложно, – от какого недуга вы страдаете в данный момент, за исключением слабоумия, естественно?

– От похмелья, – я гордился собой за то, что смог проигнорировать укол, включаясь в игру. Это ведь действительно игра?

– В таком случае, как вы считаете, чем я вас угощаю?
– Возможно, антипохмельным зельем, сэр?
– Вы не безнадежны. Пейте, – Снейп опустился на стул по другую сторону стола и внимательно проследил за тем, как я, крепко зажмурившись и зажав нос двумя пальцами, опрокинул в себя гадкое содержимое пузырька.

– Детский сад, – он сказал это очень тихо, но, я ни на секунду не сомневаюсь, с расчетом на то, что я услышу.

Почему-то стало обидно.

– Лучше бы запить что-нибудь дали.
– Нельзя, Поттер. И можно будет только через тридцать... – он сверился со временем, – девять с половиной минут.
– А, ясно.

Я замолчал, совершенно не представляя теперь, с чего начинать разговор. Я ожидал, что меня обсмеют и выставят за дверь. Что я встречу раздражение, глухую оборону или, по меньшей мере, холодное равнодушие. Меня настолько изумила забота и почти дружелюбный тон профессора, что я не представлял себе, как вести себя с этим Снейпом. Он был совсем другой в лаборатории и, само собой, в школе. Я понимал, конечно, что его дежурство у моей постели в течение четырех суток не могло пройти бесследно, но я ожидал скорее злости за то, что отнял у него столько времени, а он спокойно сидит напротив и молча ждет, пока я дозрею до вменяемого состояния и смогу произнести хотя бы слово. Что-то перевернулось в этом мире…

– Вы не должны были пить, Поттер.

– Это еще почему? – я тут же ощетинился, мгновенно растеряв свой философский настрой. – Я давно уже совершеннолетний.

– Тогда почему я должен объяснять вам все, как несмышленышу? Потому что вы перенесли слишком тяжелое отравление, влияющее не только на пищеварительный тракт, сердце и сосуды, но и на нервную систему. Я вообще удивляюсь, что вы сейчас на ногах и у меня дома, а не в Святом Мунго, куда вас, без сомнения, должен бы был отправить ваш собутыльник.

– Не было никакого собутыльника, – нежданное веселье растворилось, как дым, и тягучая тоска вновь наполнила меня до краев. – Я пил один.

– Вот как?

Я кивнул, не поднимая на собеседника глаз. Ваше зелье подействовало, профессор. Спасибо. За то, что избавили меня от этой рыбы-прилипалы, а главное за то, что я снова имею неограниченные возможности для общения с самим собой…

***

Я молчал еще довольно долго, ковыряя ногтем отполированную до блеска поверхность стола и собираясь с мыслями, чтобы как можно внятнее изложить профессору суть проблемы. Снейп же, видимо, устав от ожидания, поднялся из-за стола, достал из шкафчика медную турку и стал варить себе кофе: наблюдать за ним было не менее интересно, чем за Дитом – уверенные, стремительные, отточенные годами, а иногда и вовсе почти не заметные глазу, движения выдавали в нем профессионального зельевара даже в такой совершенно обыденный момент. Вообще, должен сказать, что созерцание грозного зельевара в байковом халате, готовящего кофе на собственной кухне, было крайне необычным занятием. Кто бы мне сказал, что я стану свидетелем подобного зрелища – ни в жизнь бы не поверил.

Кажется, я оказался настолько зачарован этим процессом и сравнением Снейпа с Дитером, что не сразу понял, что профессор уже сжал в руках чашку с готовым напитком и, прислонившись к столу, выжидающе смотрит на меня.

Я кивнул, показывая, что готов говорить.

– Мне уже легче, сэр, – внутренний датчик состояния, и впрямь, стремительно приближался к отметке «норма». – Спасибо за зелье.

– Вам не за что меня благодарить, Поттер. Ни один вменяемый человек, увидев ваше состояние, не оставил бы вас мучиться, имея в шкафу антипохмельное зелье.

– Тем не менее, спасибо.

Снейп в ответ лишь сморщился. Вот никогда я не понимал этого человека – по-моему, он одинаково недоволен вне зависимости от того, получил он благодарность за помощь, или не получил.

– Мне помнится, Поттер, вы пришли сообщить мне нечто крайне важное. Так я слушаю вас.

– Да, важное, – я снова запаниковал, не зная с чего начать свою речь. Все, что я собирался сказать, вдруг показалось мне несусветной глупостью, так как я абсолютно не был уверен, что Снейпу захочется слушать про наши разборки с Дитом, и единственным разумным решением показалось начать с конца. – В общем, он пообещал отомстить.

– В самом деле? – ни один мускул на лице профессора не дрогнул, и было совершенно неясно, удивлен он моим заявлением или нет.

– Ну да. И мне, и вам. Я решил, что вы должны знать о его угрозах.

– Очаровательно, – невеселая усмешка, словно смирение с собственной участью, на мгновение тронула сухие губы моего собеседника. – Поттер, неужели вы в самом деле считаете, что мистер Ульрих способен причинить мне какой-то вред?

– Не знаю, сэр. Я пытался предположить, что он мог бы сотворить, и кое-что мне пришло в голову, – ну не рассказывать же Снейпу о моих пьяных снах, правда?

– Попробую догадаться. Очевидно, вы полагаете, что мистер Ульрих собирается послать в «Пророк» анонимку с сообщением о моих, мягко сказать, незаконных сделках с вашим тренером?

– Я подумал, что это возможно.

– Вполне возможно, – профессор в полтора шага пересек разделяющее нас пространство и сел напротив меня, опершись обоими локтями о столешницу и крепко сжимая в ладонях чашку с дымящимся кофе, – но недоказуемо. Письмо окажется в мусорной корзине раньше, чем вы успеете сказать «Alohomora». Так что вам не стоит беспокоиться за меня.

– Да, вы правы, пожалуй, – я ожидал самодовольной усмешки в ответ, но опять с изумлением получил только внимательное спокойствие. – Но есть же и другие пути. А вдруг ему придет в голову навредить вам каким-нибудь более, скажем так, материальным образом?

– О чем вы, Поттер?

Мне показалось, что он прекрасно понял, что я имею в виду, но за каким-то бесом вынуждает меня это произнести.

– Ну, он же один раз уже провел вас с помощью зелья, и может попытаться еще раз. Отравить или…

– Это невозможно. Я знаю свойства всех известных и неизвестных ядов не хуже, чем алфавит, и мистеру Ульриху никогда… – Снейп не успел еще закончить начатого предложения, а из меня уже выскочило необдуманное:

– … приворожить.

Зельевар замер на полуслове. Казалось, ему понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить сказанное мной.

– Вас так это пугает, Поттер? Все еще ревнуете? – только что спокойный голос профессора вмиг стал ледяным.

Я не должен был говорить этого, ведь он, кажется, считает, что я выражаю сомнение в его компетентности. А я ведь совсем не это имел в виду, я просто беспокоюсь. Снейп действительно слишком много для меня сделал – и раньше, и теперь. Но, черт возьми, как же сложно с ним говорить.

– Нет. Дитер меня больше не волнует. Я не хочу, чтобы вы опять попали в какую-нибудь неприятную ситуацию из-за меня. Я просто считал нужным вас предупредить.

– Считайте, что предупредили.

Я кивнул и почти невидящим взглядом уставился на массивные серебристые ручки кухонной мебели, наблюдая за красными бликами отражающегося в них закатного солнца. Вот и поговорили. На самом деле, даже лучше, чем я мог рассчитывать. Я его предупредил, а он даже почти не обсмеял мои нелепые подозрения, которые после нашего разговора и впрямь стали казаться совершенно беспочвенными. Все, можно идти домой. Но почему же так не хочется покидать эту уютную кухню и ее неприветливого хозяина? Может, потому что в моей собственной кухне меня никто и ничто, кроме кошмарного бардака, не ждет? Я впервые в жизни поймал себя на том, что стал бояться одиночества – раньше такого не было, спасибо дяде с тетей.

– Я пойду, профессор. Извините еще раз, что разбудил вас, – отчаянно хотелось, чтобы Снейп остановил меня, предложил кофе или чаю, или чего-нибудь еще.

– Не извиняйтесь, Поттер, вам это совершенно не идет. И я уже говорил вам, что я больше не ваш профессор.

Я никак не стал комментировать его слова, отлично понимая, что вызову еще большее раздражение. Не понимаю, почему он вдруг разозлился на меня, ведь все было в порядке совсем недавно, и еще меньше понимаю, почему меня этот факт так расстраивает – я ведь никогда не ждал от него ничего другого.

– Не провожайте меня, сэр, – я встал, аккуратно задвинув за собой стул – пожалуй, даже слишком аккуратно, – я ничего по дроге не разобью, не уроню и не сломаю.

Но профессор все-таки поднялся вслед за мной, не отрывая от меня взгляда ни на мгновение, так что становилось не по себе от пронзительной глубины и серьезности в его темных глазах. Я постарался разорвать зрительный контакт, начав разглядывать сеть мелких морщинок в уголках его глаз, но все равно замер, словно загипнотизированный, прислонившись к стене.

– Поттер, ответьте мне напоследок на один вопрос, – он говорил так тихо, что мне приходилось напрягать слух, – я могу понять, почему ваш друг решил, что он должен расквитаться со мной – я разрушил его планы по завоеванию знаменитости. Но с какой стати он собирается мстить вам? Ведь вы лично ни в чем не виновны.

Я молчал непозволительно долго, судорожно соображая, что ему ответить и борясь с непонятно откуда взявшимся и однозначно суицидальным желанием сказать ему правду. Желание побороть не удалось.

– Из-за этих четырех дней, что я провел у вас, Дитер решил, – я тоже говорил очень тихо, так тихо, как никогда и не думал говорить в библиотеке, несмотря на требования мадам Пинс. Каким-то шестым чувством я понял, что иначе на заданный вопрос отвечать нельзя, – что я вас соблазняю вместо него. Он собрался нам мстить за то, что мы не позволили ему усидеть на двух стульях: вы отобрали у него меня, а я – вас.

– Вы должны были объяснить ему, что вам такое и в голову не могло прийти. Хотя бы для того, чтобы обезопасить себя.

Говоря это, Снейп сделал еще шаг ко мне – слишком близко – мне уже некуда было отступать. Я стоял, вжавшись затылком в прохладный кафель на стене, сжав руки в кулаки, закусив нижнюю губу, и почему-то ничего не мог ему ответить. От его близости неизвестно почему задрожали колени, а перед глазами поплыли воспоминания.

…Сильные руки профессора в момент совместной аппарации крепко сжимают мои плечи; отрешенное, мечтательное выражение на его лице в тот момент; его же руки заботливо поправляют одеяло, держат в руках мою ладонь, гладят пальцы; расслабленное и совсем не отталкивающее во сне лицо.

Что-то же нашел в нем Дитер, кроме выгоды? Ведь я видел, как он наслаждался, когда целовал Снейпа – я не ошибаюсь, Дит не смог бы сыграть такое удовольствие.

– Поттер? – почти шепот.

Я не мог ответить, где-то в висках стучала одна единственная мысль: каково это – целовать Снейпа?

И так и не отрывая все еще стиснутых в кулаки рук от стены, я подался навстречу профессору и вжался ртом в его крепко сжатые губы. Он не вздрогнул, не оттолкнул меня, и только кожей лица я почувствовал, как совершенно беззвучно сорвалось его дыхание. Это разрешение или протест? Плевать. О том, что со мной произошло, я подумаю чуть позже. И я, приоткрыв рот, провел языком по сухим губам Снейпа – сначала по верхней, затем по нижней – так медленно, как мог, и только потом оторвал руки от стены, зарылся ими в растрепанные волосы, мягкой волной ниспадающие на плечи, и слегка притянул его голову к себе, одновременно всасывая его нижнюю губу. Я не помню, в какой момент потерял инициативу, но уже спустя мгновение его язык жадно исследовал мой рот, и я, кажется, стонал, то и дело выгибая шею и стукаясь затылком о пресловутый кафель. Не помню, сколько длилось это безумие – у меня почти не осталось осмысленных воспоминаний, только запахи, звуки, невероятные ощущения от прикосновения прохладных пальцев к моим щекам, вискам, шее и горячих, теперь уже влажных губ к моим губам.

Когда все закончилось, мне безумно хотелось сказать ему, что меня никогда и никто в жизни так не целовал, но, слава Мерлину, мне хватило ума этого не делать – я просто смотрел на него во все глаза, раздираемый в клочья двумя противоположными желаниями: чтобы он молчал и чтобы заговорил первым.

– Зачем ты сделал это, Поттер?

Захотелось заржать. Ну, вот что я ему должен ответить? Потому что захотелось понять, каково Дитеру было целовать Снейпа? Да, так оно и было. Пять минут назад. Но не теперь.

– Мне было это нужно. И мне показалось, что тебе тоже, – слова вырывались из меня рывками – я никак не мог выровнять дыхание, как не мог успокоить и сумасшедшее сердцебиение.

Снейп ответил не сразу. Отпустив, наконец, мои плечи, он тяжело опустился на стул и одним глотком допил остававшийся в чашке холодный кофе.

– Ты не знаешь, что делаешь, – обычно глубокий и чистый голос звучал очень глухо и хрипло, как у простывшего человека.

– Не знаю, наверное, – я не шевелился, боясь спровоцировать взрыв. Но я должен, должен что-то сказать, – но я не жалею и не пожалею никогда.

– Иди домой, Поттер.

Я не двигался, как зачарованный глядя на Снейпа и, сам того не замечая, касаясь кончиками пальцев своих губ.

– Уходи же, черт возьми!

А что мне еще оставалось?

Я развернулся, практически бегом покинул его дом и остановился только у засохшего клена. Нет. Это не злость сейчас была в его голосе!

 Отправлено: 03.07.09 14:13. Заголовок: *** Утихшая было ст..

***

Утихшая было стихия разбушевалась с новой силой: мелкие жалящие капли косого дождя сводили видимость почти на ноль, а ледяной, пронизывающий до костей, северный ветер мгновенно заставил меня затрястись от холода. Что ж, мое намерение прогуляться сейчас явно не к месту.

Я аппарировал прямо в гостиную своего дома. Хорошо, что охранные заклинания дома настроены таким образом, что пропускают меня сразу в уютное тепло, и можно не заботиться о ключах или паролях.

Стоп!

Они пропускают внутрь не только меня, но и Дита.

Черт!

Черт-черт-черт-черт!

Минут десять я, не снимая промокшей насквозь одежды, носился по дому, оглядываясь и открывая шкафы, пытаясь по местоположению вещей определить не побывал ли здесь Дитер, пока меня не было. Все вроде было в порядке, хотя стопроцентной уверенности не было, да и быть не могло – утром я покинул свое жилище далеко не в лучшем для адектватной оценки действительности состоянии. Проверив все, я, наконец, выудил из кармана палочку и внес изменения в чары, защищающие дом. Дитеру сюда больше нет дороги.

Насколько приятно было избавиться от липнувшей к телу одежды, настолько же отвратительно оказалось лицезреть разгром, учиненный мною в собственном же доме за бессонную ночь и похмельное утро. Вздохнув, я принялся за уборку. Я всегда делал это без помощи магии – так, как привык в доме тети с дядей сто лет назад; механический способ наведения порядка даже сейчас помогал хоть немного успокоиться и спокойно подумать.

В голове настойчиво крутилось слово «бред», и я, с остервенением натирая веревочной шваброй мрамор на кухонном полу, на все лады произносил его вслух – громче, тише, со злостью и со смехом. И только когда пол засверкал, отражая сероватый свет пасмурного дня, лившийся из большого окна, я привалился к холодильнику и замолчал.

Что со мной происходит такое? Это не я, Мордред побери. Не я вышвырнул из своей жизни Дитера, не я напился до чертиков, не я приперся с похмелья к Снейпу и уж точно не я целовал его час назад! Воспоминание о поцелуе заставило что-то внутри тревожно сжаться – от стыда и… желания испытать эти невероятные ощущения вновь, еще и еще. Не было с Дитом такого никогда. Хорошо, приятно, возбуждающе – да, но чтобы настолько терять голову, таять в чужих руках, не думая о том, чей язык сейчас у тебя во рту – нет, такого не было никогда. Ни с Дитером, ни с кем-то еще.

Оглушительный грохот и последовавший за этим отборный мат, донесшийся из гостиной, заставили меня встрепенуться. Среагировал я мгновенно – по-крабьи метнулся вбок и вжался спиной в узкий простенок между раковиной и холодильником, выставив перед собой палочку. Неужели Дитер решил вернуться? Перед глазами снова вставали красочные картины, запомнившиеся после какого-то маггловского боевика: фугасы, мины и дуло огромного пистолета перед глазами несчастной жертвы.

- Гарри! Ты тут? Что-то стряслось?

Зычный голос лучшего друга, наполнивший, казалось, каждый уголок дома, заставил меня с облегчением выдохнуть. Я быстро засунул палочку обратно в карман домашнего халата и вышел из кухни, только сейчас заметив, как бешено, оказывается, бьется мое сердце.

- Иду, Рон, - я прокричал это еще из коридора, а, войдя в комнату, практически согнулся пополам от смеха: мой долговязый приятель, растянувшийся на полу, был практически с ног до головы засыпан дымолетным порошком, горшочек из-под которого, расколотый, валялся рядом на стопке журналов, так и громоздившихся в беспорядке на полу. На них, видимо, Рон и поскользнулся.

Отсмеявшись, я направил палочку на друга:

- Tergeo, - пыль испарилась, обнажив красную от смущения физиономию Рона. - Прости, у меня генеральная уборка.

- А? Да, я понял, вроде, - он собрал, наконец, в кучу свои конечности и перебрался на диван. – Это ты меня прости, - он достал из кармана свою палочку и направил на глиняные черепки на полу, - Reparo. Accio, - и протянул мне абсолютно целый, но пустой горшочек, - я оставил тебя без дымолетки.

- Ничего, у меня где-то была еще упаковка, - я опустился рядом с ним на диван, - ты ко мне просто так, или что-то случилось?

- Случилось! Она сде… – Рон рассвирепел в одно мгновение, но вдруг замер на полуслове, и на его лице отразилось замешательство, - погоди, а Дита нет, что ли? Он же все время дома торчит. Кстати, он ко мне заходил несколько дней назад – тебя потерял – так говорил, что работу еще не нашел.

- Ну, - я тянул это слово достаточно долго, стараясь быстро сообразить, что лучше ответить Рону. Объяснять сейчас всю сложность ситуации совершенно не хотелось, да к тому же он сам хотел чем-то со мной поделиться, и я решил отложить рассказ о своих несчастьях на потом, - нет, он занят и будет нескоро.

- Ага, - Рон снова с подозрением оглядел гостиную, и, похоже, заметил, что ноутбука на своем месте нет. Определенно, пора менять тему разговора.

- Так что «она сделала»? И кто эта она? Гермиона?

- Угу, Гермиона, кто же еще? - Рон тут же погрустнел, и я в очередной раз поразился, насколько быстро у него меняется настроение, а за ним и выражение лица. – Аборт она сделала, вот что.

- Ясно, - если честно, я не знал, что ему сказать. Я отнюдь не был удивлен такими новостями, отлично зная, что подруга, несмотря на серьезные чувства к мужу, всегда в первую очередь думала о получении профессии, и лишь потом о семье.

- Гарри, ну как она могла? Она же знает, как это важно для меня! Она мне два года нервы трепала. Мол, планировать сейчас еще рано, но если получится, то тогда конечно. А вот теперь, пожалуйста, получилось, а она все сама решила. Говорит, что ей еще год учиться, а с ребенком она не сможет нормально университет закончить. Поставила нас перед фактом, и пошла к маггловским врачам – ее родители договорились. Мама вообще в трауре.

Я с трудом подавил усмешку, представив в каком бешенстве сейчас миссис Уизли, помешанная на детях.

- Рон, не психуй ты так. Неужели, ты в самом деле ожидал от Гермионы другого решения? Кому как не тебе знать, насколько учеба была всегда для нее важна?

Он вздохнул.

- Да нет, не ожидал, наверное, но очень надеялся, понимаешь?

Я кивнул.

- Ничего, у вас еще будут дети, дай ей время. Прошло-то хоть все нормально?

- Нормально. Она уже на занятия сдулась, прикинь! Суток не прошло! – Рон, казалось, ожил, и в его голосе зазвучала та самая гордость, с какой он всегда говорил о своей жене. - Слушай, я голоден, как вервольф. У тебя есть что-нибудь съестное?

- Неа, - до меня только сейчас дошло, что я сам со вчерашней ночи ничего не ел, и в животе тут же громко заурчало, - пошли до магазина сгоняем. Я все равно собирался, а уборку можно и потом доделать.

- У меня есть идея получше, - Рон хитро сощурился, - чего нам тут в бардаке трапезничать? Махнем в «Три Метлы», как раньше, а?

Я засомневался. С одной стороны, действительно жутко хочется есть, да и готовить лень, с другой, совершенно не хочется посещать никакие людные места. В любой другой ресторан или бар я, наверное, бы не пошел, но «Три Метлы»… Это, и правда, прозвучало очень привлекательно. Может быть, в такой привычной и в то же время почти забытой уютной обстановке удастся отвлечься от своих проблем хотя бы на время. Да, пожалуй, стоит пойти.

Я поднялся с дивана, отпихнув ногой очередной журнал, и махнул рукой.

- Ладно, пошли! Я наверх - оденусь и возьму деньги.

- Здорово! – Рон тоже встал и направился к камину. - А я тогда пойду столик забивать, а то уже почти восемь, наверняка народу полно.

Я улыбнулся, наблюдая за тем, как он недоуменно изучает каминную полку – настроение, определенно, стало улучшаться.

- Эй, ты не забыл, что десять минут назад помог мне избавиться от дымолетного порошка?

- Упс, - Рон расхохотался, так свободно, естественно и заразительно, что не присоединиться было невозможно. Отсмеявшись, мы с улыбкой посмотрели друг на друга.

- Я поищу сейчас.

- Да ну его, не ищи. Я аппарирую. Только не возись долго, ладно?

- Хорошо.

Рон снова расцвел в улыбке и тут же исчез, а я потопал на второй этаж одеваться, размышляя о том, что Рон ощутимо прогрессирует – раньше он без острой необходимости никогда не прибегал к аппарации, зная, что у него это нередко заканчивается маленькими, но все-таки неприятностями.

Слов не хватает, чтобы выразить, как сильно я соскучился по общению с лучшим другом, отдавая все свое свободное, и не очень, время Дитеру.

***

Несмотря на сильный ветер и данное Рону обещание не задерживаться, я аппарировал не ко входу в «Три Метлы», а на окраину Хогсмида, решив чуть-чуть пройтись и подумать о том, стоит ли все-таки сообщать другу о разрыве наших с Дитером отношений. Узкая улочка змейкой петляла между деревенских домов, укутанных хмурыми осенними сумерками, и уводила мои мысли прочь от волнующих событий настоящего, заставляя вспомнить школьные прогулки.

Насколько иначе все было тогда – безделицы из «Зонко» и вкусности из «Сладкого Королевства» будоражили кровь временами сильнее, чем ставшая чуть ли не до скукоты привычной угроза нападения Волдеморта. Сегодня я не понимаю, как смог выдержать все то, что сейчас страшно даже вспоминать. Что это, трусость? Или взросление? В то время меня вряд ли можно было запугать пустыми угрозами, а теперь я всерьез обеспокоен обещанной Дитером местью. Причем, беспокоюсь я не столько за себя, сколько за Снейпа, который ожидаемо не воспринял всерьез моего предупреждения.

Я усмехнулся: странная штука жизнь. Скажи мне кто-нибудь в школьные времена, что некий немец собирается мстить Снейпу с особой изощренностью, я не просто был бы рад – лично бы помог, а сегодня… А сегодня я его поцеловал. Сам. А он еще и ответил. Безумство. Идиотизм. Нелепость. Я остановился, не дойдя десяток метров до входа в бар, успокаивая дыхание, сбившееся от быстрой ходьбы и воспоминаний о поцелуе. До ужаса притягательная нелепость. Я уже проходил это когда-то, впервые ответив на поцелуй мужчины, и тогда эта нелепость очень скоро стала нормой моей жизни. Есть ли такой шанс, что настанет день, когда меня не будет так удивлять язык Снейпа у меня во рту? Я уже приготовился рассмеяться пришедшей в голову шальной мысли, но смеяться неожиданно расхотелось. Я затряс головой, растрепывая и без того мало аккуратную прическу и отгоняя ненужные фантазии: все потом.

***

– Гарри! – сидящий за угловым столиком Рон, очевидно, не сводил глаз со входа, поэтому сразу заметил меня, стоило мне ступить в теплую полутьму уютной обстановки «Трех Метел», и в знак приветствия замахал бутылкой недорогого огневиски.

– Рон, ты же прекрасно знаешь, что я не пью.

– Знаю, – он широко улыбнулся, – зато пью я. Согласись, у меня есть повод. И потом, – он ткнул пальцем в сторону окна и подмигнул, – погода не шепчет – у тебя точно не будет завтра тренировки, так что чуть-чуть можно. А ты мне все про Дитера расскажешь. Я ведь не такой уж дурак, – он притворно насупился и надул губы, – понял, что его неспроста дома нет вместе с его машинкой.

«Машинкой» друг величал дитеров ноутбук. Я поначалу поправлял его, но Рон продолжал называть его так, как хотел, поэтому я давно сдался, но сейчас, оттягивая время, вновь поправил:

– Ноутбуком.

Рон согласно кивнул.

– Ты считал, что я не пойму? Разгром в квартире, пустая бутылка на полу в гостиной и ни одной вещи Дитера в поле зрения.

– Я не знал, должен ли говорить.

– А почему нет? Я твой друг, или как?

– Ты вроде как очень не в духе пришел. Я не хотел тебя еще и своими неприятностями загружать, – я все еще стоял у стола, как будто это могло уберечь меня от неизбежного: друг уже разливал огневиски по стаканам, до половины заполненным льдом.

На самом деле, идея выпить не казалась такой уж непривлекательной, и я со вздохом уселся напротив Рона, размышляя о том, насколько быстро люди становятся алкоголиками. Вроде, не со второго раза, хотя это, наверное, индивидуально.

– Учти, я без закуски пить не буду. Имел тут горький опыт.

– И не придется, – Рон мотнул головой куда-то за мою спину, и я оглянулся.

К нам уже спешила сияющая мадам Розмерта с полным подносом разнообразной снеди. Через минуту на столе красовались ваза с фруктами, полная тарелка сандвичей с курицей, какие-то незнакомые мне морепродукты, ну и конечно, конфетница, полная шоколадных лягушек.

Я засмеялся, поднимая бокал и хватая одну из них:

– Ты в своем репертуаре!

– Я же обещал «как раньше», – улыбнулся Рон и звонко приложился своим стаканом о мой, – за удачу!

Огневиски пахло клопами и древесиной и слишком обжигало горло, но тепло, тут же затопившее меня изнутри, было несомненной компенсацией, а подзабытый вкус шоколадных лягушек – и вовсе приятным бонусом.

– Рашшказвай, – я снова со вкусом рассмеялся – столь раздражающая Гермиону привычка Рона говорить с набитым ртом всегда приводила меня в благодушное настроение. Все проблемы начинали казаться не такими уж серьезными, а предстоящий разговор не таким неприятным.

– Он меня все время, что мы были вместе, дурил с помощью зелья.

Друг вытаращил глаза.

– Да ну? Приворотного, что ли?

– Нет, хотя и немногим лучше. Зелье пил Дитер. Оно называется «Зелье Доверия» – я сам недавно узнал. Заставляет верить во все, что говорит принимающий его человек. Я и верил во все его признания и отмазки, а он меня использовал. Деньги выкачивал, работу пытался за мой счет заполучить.

– Ого, – Рон, не глядя, сгреб еще один сандвич и откусил добрую половину. – Не ражбиааюсь ф зеях, – он помотал головой, с трудом проглотив все, что было во рту. – А ты-то как понял?

Вот тут начиналось самое интересное. Я замялся, невидящим взглядом посмотрев на бутылку, стоящую между нами – Рон, конечно, растолковал это по-своему и тут же наполнил стаканы с не растаявшим еще льдом. Вторая порция пошла легче.

– Ну, он мне изменил, – виски точно дало в голову, раз я не подумал, в какие дали заведет наш разговор продолжение этой фразы, – со Снейпом.

– Что?! – Рон даже привстал. Казалось, он близок к тому, чтобы без чувств осесть на пол. – К-к-каким образом? – замолчал, пораженный, но тут же густо покраснел. – То есть, я не о том, конечно. Причем тут Снейп? Где он нашел его вообще?

Пришлось начинать сначала. Рассказ о квиддиче, плане Марикуса, полировке, сделанной Снейпом, о том, как я застукал «голубков» в ресторане, о думосборе, антидоте и нашем скандале с Дитом длился добрый час и три стакана виски на брата, после чего абсолютно пьяный Рон заявил:

– Ну ты даешь, дружище! Вот бурная у тебя жизнь-то, а. Я прям завидую немножко.

– Было б чему завидовать, – я себе пьяным не казался. А зря. – Знал бы ты, как мне хреново. Я запутался в этой жизни к чертям собачьим, а ты завидуешь, блин.

Язык говорил что-то по инерции, а затуманенный алкоголем мозг смаковал в воображении картины, во всех красках изображающие Снейпа, целующего меня. Причем, степень эротичности картин определенно превышала произошедшее днем.

Рон замолчал, разлил по стаканам все, что оставалось в бутылке, молча выпил, уже не закусывая, свою порцию и прошептал:

– Ты любишь его, да?

– Снейпа? Нет, ты что, я его не знаю толком, да и… – пока Рон шумно не поперхнулся, я даже не понял, что говорю. А когда понял, было уже поздно. – Черт.

Рон отдышался, вытер с покрасневших щек выступившие слезинки, подозвал мадам Розмерту, заказал еще бутылку огневиски и уставился на меня.

– Рассказывай, Гарри. И только попробуй хоть о чем-то умолчать. Я чувствовал, что здесь что-то не так.

Я молчал, подбирая слова, ощущая, как отчаянно горит лицо, и наблюдал за тем, как всегда отличавшаяся хорошей интуицией Розмерта левитирует бутылку и два чистых стакана, не подходя к нашему столику. Сейчас Рон готов меня слушать, но кто знает, как он отреагирует завтра, когда протрезвеет. Он ведь всю жизнь терпеть Снейпа не мог, впрочем, как и я. Для меня-то все изменилось, но вряд ли когда-нибудь изменится для моего друга, и я не готов его за это осуждать – Снейп дал немало поводов для такого отношения. Как ни странно Рон меня понял.

– Говори, дружище, – он протянул руку через стол и хлопнул меня по плечу. – Если уж я пережил новости о твоей ориентации, то новости о Снейпе точно переживу. Обещаю не проблеваться.

Слова были, конечно, сомнительно корректные, но мне почему-то помогли.

– Я поцеловал его сегодня, Рон, – я с трудом поборол желание спрятать лицо в ладонях, – сам. По своему желанию.

– А он? – Рон затаил дыхание.

– Поцеловал в ответ.

Мы молча выпили, и тут меня прорвало. Я рассказывал о том, как я отравился, как Снейп заботился обо мне, так, как никто и никогда в жизни. Как я проснулся от того, что он невыносимо нежно гладит мои руки. Как он помог мне сегодня, и как невероятно сладок был поцелуй. И Рон действительно не проблевался. И даже не морщился. Когда я дошел до момента окончания нашей встречи, Рон замер с открытым ртом.

– И ты ушел? Нет, правда ушел, Гарри?

– Ну да, – я озадаченно уставился на приятеля. – А что мне еще оставалось?

– Н-да, никогда не думал, что МНЕ придется это тебе говорить, но ты идиот, Гарри! – Рон заговорил очень быстро, почти захлебываясь словами, словно боясь передумать. – Когда человек ТАК говорит, чтобы ты уходил, то на самом деле просит, чтобы ты остался.

– Нет, Рон, я так не думаю.

– А я думаю. Чего и тебе советую.

Я молчал довольно долго, прокручивая наш разговор в памяти вновь и вновь, и с каждым разом все больше убеждаясь в том, что Рон прав. Кажется, уйдя, я только усложнил ситуацию. И что мне теперь делать?

Я и не понял, что задал последний вопрос вслух, пока Рон мне не ответил.

– Я, конечно, не такой уж специалист в делах амурных, – друг выглядел как кот, объевшийся сметаны, настолько явно он наслаждался своей ролью незаменимого советчика, – но думаю, что тебе нужно, пусть и с таким опозданием, но вернуться.

– Что прямо сейчас?

– Ага.

Я оглянулся назад, на барную стойку, над которой висели массивные позолоченные часы, и пожал плечами.

– Уже четверть двенадцатого. И к тому же, я пьян как… как не знаю кто.

Рон хихикнул:

– Как Наземникус. Ничего страшного – меньше будешь смущаться. А насчет времени… ты ж говоришь, что разбудил его днем? Так значит, сейчас он навряд ли спит, логично?

– Логично. Вот только не кажется мне все это хорошей затеей, честное слово. Опозорюсь еще больше. Хотя куда уж больше?

– Гарри, я тебя убеждать не буду, конечно, но не такой уж ты пьяный вообще-то, – Рон вдруг резко замолчал и воззрился туда же, куда пару минут назад смотрел я. – Дьявол! Времени-то сколько! Гермиона меня растерзает на мелкие кусочки! Все, Гарри я ухожу. Прислушайся к моему совету, понял?

– Эй, Рон, – я забеспокоился, увидев сосредоточенное выражение его лица, – ты же не собираешься аппарировать в таком состоянии?

– Собираюсь. Неохота вываливаться пьяным из камина под ноги маме. А если расщеплюсь, так хоть оправдание будет, да и Гермионе меньше работы, – и он исчез. Я поднялся из-за стола и тщательно изучил место, где только что сидел приятель.

Вроде, все было чисто – ни одной части Рон за собой не оставил. Я усмехнулся: денег, чтобы рассчитаться за ужин, он тоже оставить забыл. Хотя это простительно – мне хорошо известно, насколько страшна в гневе Гермиона.

Я постоял еще пару минут в раздумьях. Голова слегка кружилась, но, в целом, я не так уж и пьян, в самом деле. А Снейпа увидеть хотелось страшно. И не только увидеть – поцеловать.

И я решился.


***

На этот раз профессор открыл дверь почти сразу, не оставив мне времени передумать. Впрочем, стоит быть откровенным: в тот момент я бы точно не ушел, скорее, начал бы лупить в дверь ногами – зашкаливающий процент алкоголя в крови организовал обычно несвойственную мне решимость.

- Поттер, - готов поклясться, что в его голосе слышались не только усталость и привычное ехидство, но и что-то еще, куда более приятное для моего слуха, – только не говори, что ты так быстро соскучился.

Снейп отступил вглубь прихожей, пропуская меня внутрь.

- Скажу, - я постарался улыбнуться как можно загадочнее. - И это, и кое-что еще.

- Избавь меня, Мерлин, от таких откровений, - он прищурился, внимательно глядя мне в глаза. – Особенно в том состоянии, в котором ты сейчас находишься. Сколько ты выпил?

Ну вот, и минуты не прошло, а он уже просек. Ну-ну, хваленый нос зельевара - даже не сомневался.

- Ты всегда так гостей встречаешь, Северус?

Я сделал широкий шаг вперед, намереваясь коснуться его… не знаю, хотя бы руки, но реакция профессора оказалась куда быстрее моей, и он отступил вбок так, что расстояние между нами стало значительно больше.

- Гости обычно не приходят в мой дом пьяные и без приглашения, Поттер, поэтому я настоятельно рекомендую тебе как можно быстрее убраться с моих глаз туда, откуда ты явился.

Я ухмыльнулся:

- Туда, откуда пришел, точно не пойду. Тут ты прав, больше мне не выпить. Но и домой тоже не хочется, - я встряхнул головой, стараясь согнать хмель, но это движение привело только к усилению головокружения. Пришлось прислониться к стене. – Не злись. Я поговорить пришел, вообще-то.

- Разве нам есть о чем говорить? – сейчас в глубоком голосе Снейпа не было ни раздражения, ни сарказма - лишь усталость, и это по какой-то неведомой мне причине придавало сил.

- А разве нет? То, что было между нами сегодня, разве это не требует… - тут я чуть было не ляпнул «продолжения», но вовремя осекся, - э… обсуждения? Может, мы все-таки покинем коридор? А то как-то неловко разговаривать о таких важных вещах у входной двери, - я захихикал, - слишком велик шанс быть вышвырнутым вон после первого же неудачного слова.

Снейп скривил губы в неприятной пародии на улыбку и еще раз пристально посмотрел на меня.

- Учти, Поттер, расстояние между дверью и гостиной не так велико, как тебе кажется.

Я расцвел, поняв, что это разрешение войти, и отправился за Снейпом вглубь дома, собирая по пути все углы.

- Так меня еще не приглашали.

- Напоминаю: тебя вообще не приглашали.

***

Сидеть на мягком диване оказалось невероятно приятно – только сейчас стало понятно, насколько плохо меня держат ноги. Снейп уселся в кресло – то самое, в котором я когда-то, кажется, неимоверно давно, застал его спящим. И стояло оно там же, где и в прошлый раз – слишком далеко от меня, а мне хотелось оказаться как можно ближе к Снейпу.

Я огляделся в поисках второго кресла, но его не обнаружилось в пределах видимости. Пришлось смириться. Можно было, конечно, что-нибудь трансфигурировать, но я боялся, что не справлюсь сейчас с заклинанием, а позориться перед и так не шибко довольным профессором отчаянно не хотелось.

- Говори, Поттер, и выметайся.

Хорошенькое начало предполагаемой задушевной беседы. Хотя удивляться тут особо нечему.

Собрав остатки сознания в кулак, я попытался говорить максимально трезво:

- Знаю, что это… не очень правильно с моей стороны. Придти к тебе ночью, - я помолчал пару секунд, изучая слегка приподнятую бровь Снейпа. Никогда не понимал, черт возьми, что это значит в каждом конкретном случае: раздражение, удивление, одобрение? – Не очень трезвым…

- Мягко сказано.

- Ну и что, что мягко, - проклятье, если он станет меня перебивать, вообще ни хрена не смогу сказать. – Иначе я, скорее всего, вообще не решился бы на этот разговор.

- А ты так уверен в том, что он непременно должен состояться?

- Сколько можно задавать мне вопросы? Причем, вопросы ни о чем? Я бы не пришел, если бы не считал нужным. В отличие от тебя, я не привык целоваться с людьми просто так!

- Так значит, ты считаешь, что я привык? – мгновенно зажегшийся огонь в темных глазах и ледяной металл в голосе заставили меня слегка успокоиться и заговорить очень тихо.

- Не знаю, что мне и думать. Не знаю, понимаешь? Это все просто бред какой-то. Ты ниоткуда врываешься в мою жизнь, и все катится кувырком. Я не говорю, что это твоя вина, нет. Это только моя ошибка – познакомить тебя с Дитером, и только случайность – то, что я застал вас в том ресторане. Но это факт, и с этим уже ничего не поделать, - Снейп откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что перебивать меня не собирается. Что ж, видит Мерлин, мне надо выговориться, и плевать, к чему это приведет. - Сначала я вижу, как ты целуешься с Дитом. Потом ты говоришь мне, что это ничего не значит, и тут замешано зелье. Потом ты отвечаешь на мой поцелуй. Да, видишь, я опять не спорю: только моя вина – позволить себе этот порыв! Но теперь сообщаешь, что нам не о чем разговаривать! Как мне это понимать? Как, объясни!

Снейп сидел, словно окаменевший, сверля меня взглядом. Казалось, передо мной не живой человек, а кукла: когда он заговорил, даже на его лице не дрогнул ни один лишний мускул – открывался лишь рот.

- Я этого не говорил.

Я опешил.

- Как, не говорил?

- Я спрашивал тебя, действительно ли ты считаешь, что разговор должен состояться?

Я прокрутил в памяти все брошенные им фразы – так оно и было.

- Ну, да.

- Безмерно радует, что память тебя пока не подводит. Из того, что ты наговорил сейчас, не особо сложно сделать вывод, что ты пришел не извиниться за свой неуместный порыв, как ты изволил выразиться, а значит, не жалеешь о произошедшем, – Снейп наконец расцепил руки и с силой сжал подлокотники кресла. - Я прав, Поттер?

- Прав, - мне стало нехорошо от этой каменной серьезности, но отступать я не собирался.

- Так стоит ли говорить что-то сейчас, когда ты пьян и практически не контролируешь себя? – профессор поднялся с кресла и пересел на диван, близко, слишком близко, до одури близко.– Стоит ли вообще ввязываться в игру с огнем, а, Поттер? – Он приблизил свое лицо к моему так, что черты расплывались, но я все равно мог разглядеть глубокую вертикальную морщинку, залегшую между нахмуренных бровей. – Уверен, что не сгоришь?

Кажется, я не дышал, и почему-то представлял себе, как расширены сейчас мои зрачки. Если бы я не знал, как чувствует себя подвергающийся легилименции человек, то подумал бы, что он читает мои мысли, а если бы Снейп был магглом, то я решил бы, что он применяет гипноз – настолько трудно мне было разлепить вмиг пересохшие губы. Мне не страшно. Я. Не. Боюсь.

- Не назвал бы это игрой.

Его лицо находилось на расстоянии всего в пару дюймов от моего, и казалось ошибкой не поцеловать эти тонкие губы. Я потянулся за этим поцелуем, который представлялся мне сейчас моим законным правом, но Снейп резко отстранился, оставив за собой легкое дуновение прохладного воздуха и всепоглощающее разочарование.

- Тебе пора, Поттер.

Если честно, я начинал чувствовать себя все более паршиво, и, наверное, мне и впрямь стоит уйти, пока я в состоянии аппарировать.

- А теперь можно получить официальное приглашение на завтра? – я попытался встать с дивана, но рухнул обратно, потому как ноги тут же подкосились. Так. Аппарировать я уже не в состоянии. – И, э… ты не мог бы перевести камин в рабочий режим? – я виновато опустил глаза. – Кажется, иначе домой я уже не смогу добраться.

Я не стал смотреть на выражение лица Снейпа – слишком уж хорошо себе его представлял. Даже не стал вслушиваться в его недовольное ворчание, когда он доставал палочку, чтобы разжечь огонь. Мне было стыдно… и очень уютно на мягком диване.

 Отправлено: 03.07.09 14:14. Заголовок: *** Во сне я видел ..

***

Во сне я видел себя со стороны. Наверное, так чувствует себя душа, оторвавшаяся от тела. За моей спиной тихо потрескивало пламя в камине, а я – кем бы я ни был сейчас – стоял и наблюдал за юношей, спящим на диване: задравшаяся почти к самой шее футболка открывала покрытый мурашками живот; спутанные темные волосы скрывают от меня лицо так, что невозможно понять, есть ли на нем очки; пересохшие, потрескавшиеся и побледневшие губы; пальцы судорожно стискивают пояс джинсов. Ему должно быть хреново, когда он проснется, хотя так ему, пожалуй, и надо – алкоголь никогда не решал ничьих проблем. Несмотря на эти мысли, я пошел на кухню и, проклиная себя за доброту, принес и поставил на пол рядом с диваном дозу антипохмельного зелья. Оно ему точно пригодится.

***

Первое, что я увидел, когда открыл глаза, был разожженный камин. Не мой. И комната вокруг тоже была не моей, а снейповой. Вот черт, я, кажется, уснул здесь, а он меня не выставил и, если мне не изменяет память, даже не пытался разбудить. Я попытался подняться, но крыша ехала просто катастрофически, и я со стоном рухнул обратно, намереваясь полежать еще минут пять и подумать о своем странном сне.

Ночные грезы у меня всегда были причудливые, но такие сны мне еще никогда не снились – реальные, яркие и, главное, полностью соответствующие действительному положению вещей. Я провел пальцем по губам – сухие, сморщенные и должно быть выглядят именно так, как мне приснилось, футболка, когда я проснулся, тоже была сбита практически к подмышкам, да и камин все еще горит. Странно. Я вспомнил про зелье, которое мое ночное «я» ставило возле дивана, и сердце от предвкушения чуда забилось где-то в горле. А вдруг оно там?

Я протянул руку и медленно провел по полу. Через пару секунд пальцы ощутили гладкость прохладного стекла – стакан там был! Я схватил его и, не обращая внимания на головокружение и пульсирующую боль в затылке, резко сел, поднеся почти к самым глазам в попытке понять, таким ли он был во сне. Кажется, нет – следовательно, ответ прост: это Снейп приготовил для меня зелье

Зажмурившись, я залпом проглотил мерзкую жидкость и стал ждать, когда лекарство подействует. Ужасно хотелось пить, но, насколько я помнил, ни есть, ни пить после этой штуки нельзя еще в течение сорока минут – ну что ж, значит есть время собраться с мыслями.

На самом деле стоило быстренько встать и ретироваться, пока Снейп меня не убил за вчерашнюю выходку, но вставать отчаянно не хотелось. К тому же, я, как ни странно, ни о чем не жалел. То есть, да, лучше мне было бы сказать все это без запаха виски изо рта, но тогда, боюсь, я бы этого никогда не сделал – я до сих пор ужасно перед ним робею. Не знаю, может ли у нас с ним что-нибудь получиться, но, если может, то оно не должно начинаться со лжи, а вчера я был правдив как никогда, и за это себя почти даже уважал. Поэтому я должен объяснить Снейпу, прежде чем уйду зализывать раны, что все сказанное вчера – не пьяный бред.

***

Снейп стоял на кухне у окна, спиной к входу. Я почему-то думал, что увижу его сегодня при полном параде, ведь накануне он не знал о том, что я ввалюсь к нему в дом на ночь глядя и, само собой, не мог подготовиться к моему визиту. Мне казалось, что он посчитает унижением факт появления передо мной в домашней одежде, но на нем был все тот же байковый халат, что и вчера.

- Доброе утро, Поттер, или, вернее сказать, день.

Я очень старался войти в кухню абсолютно бесшумно и мог бы поклясться, что у меня это получилось. Так как же?..

- Твое замешательство ощутимо почти физически, Поттер. Сказать, что от тебя разит перегаром – значит, ничего не сказать.

Я не видел его лица, но точно знал: Снейп улыбается. Невероятно. Он должен злиться на меня, наорать или выставить безо всяких объяснений, но не улыбаться!

- Но я же выпил зелье, которое ты мне оставил, и выждал положенные сорок минут, - на меня вдруг накатило сомнение – а вдруг это не он? Вдруг я действительно, как сомнамбула, ночью прокрался на профессорскую кухню, спер зелье и только что глупо в этом сознался? – Это ведь ты, да?

- А ты ожидал, что по дому шатается бригада желающих облегчить твои страдания, не так ли? Очень в твоем духе. Но тогда ты очень сильно заблуждаешься, Поттер, что, впрочем, тоже в твоем духе, так что я совершенно не удивлен.

- Нет, не ожидаю. Но мне… очень приятно, - хорошо, что он так и не повернулся ко мне – я чувствовал, что покраснел, как школьник. Никогда не умел говорить хорошие вещи без стеснения.

- Рад за тебя. Чтоб ты знал: зелье устраняет неприятные ощущения в твоем желудке и вестибулярном аппарате, ослабляет головную боль, но ни в коей мере не уменьшает содержание этилового спирта в крови, и именно пары его продуктов превращения ты столь активно выделяешь сейчас не только при дыхании но даже через поры на коже. И если ты не хочешь, чтобы голова разболелась у меня, то сейчас же позавтракаешь и только потом будешь страстно ораторствовать о том, что ни капельки не жалеешь о сказанном прошлой ночью. Завтрак в холодильнике, надеюсь, разогреть сам ты в состоянии, если, конечно, еще не допился до того, что забыл, как махать палочкой.

Он покинул кухню раньше, чем я успел открыть рот. Впрочем, хорошо, что не успел – я так и не решил, собираюсь я отрицать правильность его предположений или соглашаться. Но Снейп, готовящий мне завтрак – это, мягко сказать, поражает. Хорошо, что язвить он не перестал, иначе я решил бы, что умер и ухитрился-таки попасть в рай за свои заслуги перед отечеством.

***

Он ждал меня в гостиной, сидя в кресле, сжимая в руках явно бесполезный сейчас «Ежедневный Пророк» и откинув голову на спинку так глубоко, что кадык выдавался вперед даже сильнее подбородка. Глаза были закрыты, и под ними сейчас были видны небольшие синяки, которых я не заметил вчера вечером. Либо я был слишком пьян, чтобы заметить, либо он не спал этой ночью.

- Спасибо, было очень вкусно.

Он кивнул, не открывая глаз - кажется, сегодня он так ни разу на меня и не взглянул, и мне определенно не хотелось прямо сейчас узнать почему.

- Ты начнешь уже говорить, Поттер?

Смешно. Ну что я могу сказать после такого вступления? Раздражение нарастало с каждой минутой – с одной стороны он вроде как торопит меня, вынуждает высказать наболевшее, с другой – создается стойкое ощущение, что он хочет как можно быстрее выслушать и избавиться от всего этого, словно проглотить горькое зелье или сдать тяжелый выматывающий экзамен.

- А зачем? Ведь ты уже сам все за меня сказал. И это в ТВОЕМ духе. Если не хочешь, чтобы я был здесь, зачем тогда поил зельем и готовил завтрак? А если хочешь, то как можно объяснить твою враждебность? Мне казалось, что самое плохое для нас позади.

- Нас? С каких пор ты стал объединять нас в единое целое, Поттер?

Снейп наконец открыл глаза и устало посмотрел на меня. Он точно не спал сегодня, и мне вдруг стало стыдно за ту нетерпимость, которой я в который раз отвечаю на его, пусть и такую специфическую, но заботу. Ведь я же знаю, что иначе он не умеет. Хорошо. Может, и не знаю, не могу знать, еще не знаю, но догадываюсь.

- Как бы я не ответил на этот вопрос, мой ответ все равно тебе не понравится, потому что происходящее со мной не имеет причинно-следственной связи, ни капли не логично и не рационально – это просто что-то, что я чувствую. Моя молодость – вот то, что позволяет мне прислушиваться к своим порывам и эмоциям, и это именно то, что тебя во мне так раздражает. Я скажу то, что ты так не хочешь услышать, - я вздохнул так глубоко, как мог, и сделал несколько шагов вперед, приблизившись к креслу на максимально безопасное, по моему мнению, расстояние, - я не жалею ни о чем из того, что сказал вчера, и… уж точно не жалею о поцелуе. И ты все это знал. Откуда?

- Не будь это так, то ты бы сбежал еще ранним утром – я дал тебе этот шанс.

- Как бы не так! – как я ни старался оставаться спокойным, эмоции все равно били ключом, и, выкрикнув это, я резко рванулся вперед, остановившись лишь в полушаге от кресла, занимаемого Северусом. – Знаешь, кое-что изменилось со времен Хогвартса – я перестал делить все на черное и белое, в жизни гораздо больше серого самых разнообразных оттенков.

- Как пафосно, Поттер.

- Но справедливо, не так ли?

- Так, - он замолчал и посмотрел мне прямо в глаза, серьезно и спокойно, - я уже говорил тебе, что ты повзрослел.

- Да. А также о том, что я все еще неисправимый идиот, - я усмехнулся. От сердца отлегло – теперь я точно знал, что он действительно хотел услышать то, что я все-таки, слава Мерлину, сказал. – Я, между прочим, не спорю – наоборот, сам удивляюсь тому, как все это во мне ухитряется уживаться.

- Способность к самокритике, определенно, иллюстрирует первое утверждение.

Я молчал, давая ему возможность продолжить эту игру или начать новую, но он, не говоря ни слова, все еще не отводил от меня потрясающе завораживающего взгляда. Я, черт возьми, помню, чем это закончилось в прошлый раз. Но теперь… теперь, если чему-то суждено случиться, оно должно произойти не по моей инициативе.

Заговорить меня заставила все та же бесшабашная и непонятно откуда взявшаяся смелость, которая в прошлый раз просто-таки принудила впиться в его губы:

- Теперь ТЫ должен поцеловать меня, Северус.

- И почему же, Поттер? Хотя бы этому ты способен дать объяснение?

- Способен. Правда, не знаю, удовлетворит ли оно тебя, - я улыбался, спокойно глядя ему в глаза. Не страшно, совсем не страшно – моя новая мантра.

- Я весь внимание.

- Я уже делал это, и ты мне не поверил. Так почему я должен думать, что поверишь теперь? Стало быть, мне остается только ждать и надеяться.

- Надеяться на что, черт возьми?

Перемена его настроения буквально сбила меня с ног, заставив отступить и прислониться к стене. Снейп вскочил на ноги и с силой отбросил в сторону «Пророк».

Все слова испарились, да что там слова – не было ни одной разумной мысли из тех, что стоило бы озвучить. Впрочем, на это времени мне все равно никто давать не собирался.

- Что за игру ты затеял на этот раз, Поттер? Сначала твой безмозглый дружок, теперь ты. Ты считаешь, что я настолько глуп, что должен верить во всю эту ахинею…

- Да, - клянусь, это вырвалось из моего рта само собой и абсолютно необдуманно, но действие возымело сногсшибательное: Снейп замер на полуслове и полушаге и в немом изумлении уставился на меня.

- На первую часть - нет, на вторую – да, - ну вот, и опять мне приходится спасать свое извечно незавидное положение – я точно идиот.

- Что? – не помню, когда в последний раз слышал от Снейпа столь короткое высказывание – он точно в шоке и абсолютно не понимает, что я имею в виду. Мне бы еще самому до конца это понимать…

- Ты не глуп, но я хочу, чтобы ты верил мне, - не знаю, покраснело ли по обыкновению мое лицо, но вот уши горели точно. – Пожалуйста.

Снейп вздохнул, подошел ко мне и заговорил очень тихо.

- Я вообще никому не склонен верить, а уж тем более тебе - слишком много и часто ты мне лгал.

- Это было давно, и я больше не лгу тебе и не собираюсь.

- Допустим. Давай теперь поиграем в откровенный разговор, Поттер. Вот скажи мне, что будет после того, как я поцелую тебя? Интрижка на одну ночь? Неделю? Месяц? Тебе это, может быть, и интересно, только вот я уже давно вырос из этих игр.

Я молчал слишком долго – он понял из моего молчания именно то, что хотел понять, и было поздно и, наверное, совершенно бессмысленно кидаться теперь ему в объятья.

- Я обещал не лгать, и я не стану. Да, все получается слишком сумбурно и – как там по-твоему – не по-взрослому. Я не готов давать тебе обещаний, зато готов спорить, что они тебе и не нужны. Ты говоришь это все, чтобы напугать меня, заставить бежать в страхе – не выйдет. Из этих игр я тоже уже вырос. Все, что я сказал – я сказал всерьез и именно затем, чтобы ты меня услышал, и передумывать не собираюсь, что бы ты там ни говорил. Хочешь рассудительных поступков – хорошо. Я уйду сейчас, но оставлю свой камин открытым для тебя и буду рад, если ты придешь вечером – теперь моя очередь кормить тебя ужином.

***

Я был рад, что из-за прихода Рона мне так и не удалось вчера закончить уборку, потому что необходимость делать эту работу сегодня избавляла от почти неудержимого желания смотреть на часы каждые две минуты и считать время, оставшееся до встречи, которая, на самом деле, скорее всего не состоится.

Поскольку я не имел ни малейшего понятия, во сколько Северус предпочитает ужинать, и, конечно же, не догадался, поспешно уходя от него сегодня, уточнить время, то все, что мне оставалось - это ориентироваться на семь часов – время вечерней трапезы в Хогвартсе. Я сам, кстати, так и не привык ужинать в другое время.

Продукты я купил еще днем - конечно, намного проще было взять готовые блюда, находящиеся под чарами вечной свежести, в «Ведьминой тайне» на Косой аллее, но мне невероятно хотелось сполна ответить заботой на заботу профессора, самолично приготовившего мне завтрак, да и, что скрывать, было желание хотя бы попытаться поразить Северуса своими кулинарными навыками, приобретенными когда-то на кухне дома номер четыре по Тисовой улице.

Я закончил с уборкой последнего помещения и прошелся по комнатам, удовлетворенно оглядывая дело рук своих: из-за недостатка времени сегодня я приводил свое жилище в порядок с помощью магии, и едва ли не впервые дом выглядел настолько чистым и ухоженным – пожалуй, именно таким я принимал его у предыдущего владельца. Это было безусловно приятно, и я улыбнулся: надо будет повторять эти нехитрые манипуляции почаще – хотя, боюсь, что для этого придется зазывать Снейпа в гости как минимум раз в неделю, а то и чаще. Посмаковав мысль о том, что был бы совсем не прочь видеть профессора хоть каждый день, я, наконец, отправился на кухню превращать пакеты и свертки с продуктами в потрясающую закуску и сногсшибательное горячее.

На самом деле, меню у меня было достаточно простое – картофельный салат, свежие овощи, запеченная свинина и одна бутылочка сухого красного вина – пытаться приготовить что-то более сложное я не рискнул, а то точно в половине седьмого пришлось бы в экстренном порядке аппарировать в «Ведьмину тайну» и сметать с полок первые попавшиеся блюда.

Готовка отвлекала от тяжелых раздумий даже лучше, чем уборка – как-никак творческий процесс – и, нарезая овощи, я почти не думал о том, что буду делать со всей этой красотой и, предположительно, вкуснотищей, когда Северус не придет… если не придет.

***

Без пяти семь стол на кухне был накрыт, а я стоял у камина в гостиной, прилично одетый и даже расчесанный, и ждал, в душе посмеиваясь над своими надеждами – сейчас уверенность в том, что Снейпа можно не ждать, стремилась к максимуму. Пришлось отвлекать себя сторонними размышлениями, чтобы не сгрызть ногти до крови.

Уже полчаса я думал, стоит ли поставить на стол свечи или оставить электрическое освещение, и никак не мог договориться с собой: с одной стороны, у Северуса дом освещается свечами, с другой, я слишком боялся выглядеть катастрофически глупо, устраивая эдакое идеальное свидание.

Через десять минут я решил, что свечи ставить не стоит, а через двадцать, когда стало понятно, что профессор скорее всего не придет, я пришел к выводу, что будет по крайней мере забавно поужинать одному при неверном свете пламени, и отправился зажигать свечи и, судя по всему, так увлекся процессом, что не услышал ни треска заработавшего камина в гостиной, ни звука шагов в коридоре. Впрочем, Северус всегда умел появляться бесшумно.

- Добрый вечер, Поттер.

Сам не понимаю, какого лешего я так испугался, но факт остается фактом: бутылка вина, которую я в этот момент переставлял из центра стола на край, словно намыленная, легко выскользнула из моих рук и с оглушительным звоном разбилась о плитку на полу.

- Северус, - язык словно прирос к небу, и я едва мог выговорить пару слов, об их связности речи уже не шло. - Прости, я испугался… а ты пришел.

Это была одна из самых неловких ситуаций, в которые я когда-либо ухитрялся попасть: мы оба, как истуканы, с исключительно завороженным выражением лиц стояли и смотрели, как по песочному кафелю в разные стороны расползается кроваво-красная лужа, оба как воды в рот набрали, и никто не пытался как-то остановить происходящее.

Я очнулся первым, и, как водится, напрочь забыв о волшебной палочке, схватил полотенце, предназначенное для вытирания посуды, и быстро собрал лужу с пола, а затем просто закинул в раковину, не потрудившись отжать. Туда же полетели и осколки бутылки, к счастью оказавшиеся достаточно крупными, чтобы я мог легко их собрать.

Похоже, Снейп был не в лучшем состоянии, чем я, потому что никак не прокомментировал мои абсолютно идиотские действия, а просто продолжать стоять, прислонившись к дверному косяку.

Ну какого черта он молчит, спрашивается! Если я продолжу солировать, то наговорю еще больше ерунды, чем он от меня обычно ждет.

- Э… садись, пожалуйста, - я чувствовал, что начинаю тараторить, но никак не мог себя остановить: на его территории мне было легче вести себя адекватно – слишком странно было видеть Северуса у себя в гостях и приглашать его отужинать. – Жалко, что мы теперь остались без вина, не то чтоб я особо собирался пить, просто так принято, вот я и подумал, что, может, мне стоит быстренько сгонять в магазин и принести…

- Замолкни, Поттер, и сядь.

Я послушно сел и воззрился на вдруг успокоившегося профессора, который, кажется, взял себя в руки и утвердился в привычной для него манере держать себя в моем присутствии, чему я, кстати, был несказанно рад.

- Похоже, я ожидал чего-то подобного и потому прихватил с собой это, - он сунул руку в карман сюртука, извлек оттуда крошечную бутылочку и увеличил ее. Это оказалось сухое красное вино – в точности такое же, какое пять минут назад трагически погибло при столкновении с моим кафелем. С ума сойти.

– Имей в виду, что дабы не провоцировать дальнейшее развитие первой стадии твоего алкоголизма, доставать я ее собирался только в том случае, если ты не догадаешься поставить на стол вино, ну, или… - он выразительно посмотрел в направлении раковины, откуда сейчас разносился отчетливый винный аромат, достал палочку и еле слышно пробормотал какое-то неизвестное мне заклинание. Запах тут же исчез.

- Спасибо, - я потянулся за бутылкой, которую он оставил возле себя, но Северус тут же перехватил мою руку.

- Открывать-то умеешь? Учти, второй у меня нет.

Я кивнул, принял из его рук наше сокровище, очертил палочкой горлышко, и пробка тут же аккуратно выпрыгнула из бутылки и плавно приземлилась на скатерть. Этому невербальному заклинанию меня научил Дитер в день нашей первой встречи – именно тогда, когда спаивал в ресторане. О Дитере вспоминать не хотелось, но зато было невероятно лестно увидеть уважение во взгляде Северуса, появившееся всего на долю секунды и тут же исчезнувшее.

***

Общаться с профессором оказалось удивительно приятно и легко, особенно если не касаться ни одной из запретных тем: о Дитере, о нас, о возможных отношениях; и можно было вообразить, что не было ничего этого в прошлом, и всех трудностей, которыми были ознаменованы наши предыдущие встречи, а мы, словно пару дней как познакомились, только сейчас начинаем по-настоящему узнавать друг друга.

Он больше говорил – я слушал. О его работе, о дурочке-секретарше, которая даст сто очков вперед даже Лаванде Браун, о журналах, которые публикуют его статьи, и о конференциях, в работе которых он принимал участие.

Мне тоже хотелось что-то сказать о себе, но, сколько бы я ни искал темы, которые могут понравиться Северусу, ничего не находил: за прошедшие годы в моей жизни не было ничего, кроме Дитера и квиддича. Про Дитера и речи быть не могло, а о квиддиче я говорить боялся, опасаясь вызвать раздражение профессора, а когда, отчаявшись придумать еще хоть что-то, все-таки заговорил, то с изумлением узнал, что он не так уж плохо разбирается в спорте и сегодняшнем положении дел в Лиге – да есть ли хоть что-то в чем Северус не разбирается?

***

- Признайся, было вкусно? – мы стояли в гостиной у камина, я что-то долго говорил на прощанье, борясь с желанием поцеловать, схватить за руку, вжаться всем телом… и все испортить.

- Не вижу смысла отрицать очевидное, - Северус не сводил с меня глаз, и мне было неловко. Думаю, в попытках бороться со словесным поносом выглядел я достаточно жалко.

- Тогда, может быть, ты еще скажешь, что мы неплохо провели время? – нелепица, очередная нелепица! Но как еще можно остановить его ладонь, уже нырнувшую в горшочек с летучим порохом?

- Вполне. Чего ты хочешь, Поттер?

- Ты уверен, что хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос или мне лучше сказать «спокойной ночи»?

- Что ж, попытайся – хороший ужин и немного вина сделали меня чуть более терпимым, - я заворожено наблюдал за тем, как узкая ладонь выскальзывает из глиняного сосуда, как тонкие пальцы, живущие будто сами по себе, встряхиваются, сбрасывая с себя темную пудру.

Во рту пересохло, а мозг посылал последние отчаянные приказы заткнуться. И не пьян я сегодня, и вроде в своем уме, но, все еще споря с самим собой, я точно знал – скажу:

- Тебя.

Я уже видел этот темный огонь в его глазах, и видел, как становятся более заметными жилки, виднеющиеся в расстегнутом вороте строгого сюртука, и я не знаю, что будет завтра, через неделю или месяц, через время, которого так боится Северус, но я четко понимаю, что сейчас, в эту минуту, в это мгновение – можно!

И я уже готов был броситься ему на шею и ткнуться носом в ямочку между резко выпирающими ключицами, как сам оказался припечатанным к каминной кладке. Мне не было больно, но удар был ощутим ровно настолько, насколько нужно для секундного просветления и пришедшей в голову мысли о том, что я, слава Мерлину, прибрался и в спальне тоже.



***

Путь в спальню занял практически вечность, потому что никто из нас не желал расцепить рук или хотя бы разомкнуть губы. Думаю, со стороны мы выглядели до смешного нелепо, но, несмотря ни на что, я не чувствовал той неловкости, какую зачастую испытывают два человека, собирающиеся впервые заняться сексом. Готов поклясться, ее не чувствовал и Северус.

Когда, наконец, заветная дверь, чуть скрипнув, впустила нас внутрь, я думал только об одном: в комнате, черт возьми, темно – хоть глаз выколи! А я никак не мог позволить себе роскоши не видеть Северуса в тот момент, когда он будет меня трахать, я до дрожи в коленках хотел видеть, как вздувшиеся жилки нарушают безупречную гладкость кожи на его шее, хотел знать, появится ли румянец на его щеках, должен был наблюдать за тем, как в обычно арктически холодном взгляде загорается обжигающая страсть. Кое-как вслепую нащупав выключатель, я щелкнул по кнопке.

- Не надо.

Не успел я убрать руку, как его ладонь накрыла мою, и свет вновь погас. Но возмутиться я не успел: Северус уже взмахнул волшебной палочкой, и спустя мгновение в спальню вереницей, поразительно плавно – так, что пламя ни одной из них даже не дрогнуло – вплыли свечи, получасом назад освещавшие обеденный стол. Гребаные невербальные –так я и не научился выполнять их со свойственной, кажется, только Северусу математической точностью, приводящей к поистине крышесносному эффекту. Оставалось только кивнуть в знак согласия. Или благодарности?

Кровать подозрительно затрещала, приняв на себя вес Северуса, с силой вдавившего меня в матрац. Вроде, раньше она так себя не вела, или я не замечал?

Сколько же очевидных теперь вещей, Мордред подери, я раньше не замечал. Не знал, что мне до одури нравится, когда меня целуют в шею – туда, где кончается мочка уха; не знал, что мои пальцы абсолютно самостоятельно, не дожидаясь приказа затуманенного мозга, могут ловко и быстро расстегивать пуговицы у Северуса на рубашке, и что он будет так прерывисто дышать, если медленно, путаясь в завитках темных волос, выцеловывать дорожку от его ключиц до пупка; что снять брюки с него, а затем и с себя – это вовсе не смешно и нелепо, а потрясающе эротично; и уж точно никогда не думал, что так безумно приятно зарыться всей пятерней в теплую и густую гриву его волос и притянуть в еще один глубокий поцелуй.

Мое возбуждение уже становилось болезненным, и, как никогда раньше, хотелось взмолиться, потребовать войти меня сейчас же, в это мгновение, сильно, во всю внушительную длину, и плевать, что будет больно, и что искры из глаз полетят – все равно кричать: сильнее, сильнее, сильнее!

Но нельзя.

Все должно быть так, чтобы запомнить эту ночь навсегда как, может быть, лучшую в моей жизни, потому что она может и не повториться, потому что с Северусом так сложно… и так легко.

Я что есть силы прижимался к нему, стараясь двигаться так, чтобы его член терся о мое бедро, а мой о его, раз за разом, бесконечно, слушая стоны и не в силах определить, кто из нас их издает, и казалось, что его кожа куда горячее моей.

- Я надеюсь, у тебя есть любрикант? – едва приоткрывшиеся губы прошлись прямо по моему уху так, что точно остался влажный след, и почему-то стало невыносимо жалко, что спустя мгновение он высохнет.

Я судорожно мотнул головой в сторону прикроватной тумбочки, как губка впитывая в себя звуки его непривычно хриплого голоса и сбившегося дыхания.

Этот бестолковый предмет мебели так далеко, слишком далеко, чтобы дотянуться, не разрывая телесного контакта, а я представления не имел, куда зашвырнул свои джинсы с палочкой в заднем кармане, и надеялся только на то, что Северус даже сейчас отлично осведомлен о том, где находится его собственная.

Так оно, слава Мерлину, и было: короткий взмах, сопровождающий его фирменное невербальное «Accio», и склянка со столь необходимым нам составом, выбив собой ящик и жалобно звякнув тонкими стеклянными боками, приземлилась в подставленную ладонь. Против своей воли наслаждаясь представлением, я улыбнулся:

- Ты мог разбить.

- Я не мог.

Я лишь хихикнул – самонадеянный засранец – обхватил губами его сосок и одной рукой крепко стиснул его ладонь поверх баночки с любрикантом, а другой погладил налитый член, не сжимая, просто наслаждаясь ощущением Северуса в своих руках и стараясь беззвучно сказать, что уже пора, что я уже не могу, что иначе умру прямо здесь от разрыва сердца.

Я знал, что он услышит, был твердо уверен, что он и сам уже не находит в себе сил терпеть, я просто расслабился, разжал руки, откинувшись назад, закрыл глаза и тут же почувствовал теплую ладонь на своем животе. Прозвучало знакомое заклинание – Северус согревал любрикант.

Для себя? Для меня?

Для нас.

Прошел миллион лет и еще чуть-чуть, прежде чем ловкий влажный палец проник в меня, и я, как долго мучимый жаждой путник приникает к предложенной кружке с вином, стал, отчаянно скуля, с силой насаживаться на этот палец. Удовольствие нарастало с каждой секундой, и когда к первому пальцу добавились один за другим еще два, я, кажется, все-таки взмолился о прекращении этой сладкой пытки.

Не помню, говорил ли я что-то вслух или просто вцепился в бока Северуса, притягивая его к себе, но он понял и аккуратно вошел в меня, замерев на несколько секунд, а затем стал плавно раскачиваться – какие-то миллиметры, а мне нужны сейчас расстояния галактического масштаба.

Выгнувшись и приподнявшись на локтях, я стал сильно и быстро подаваться навстречу, заставив его громко застонать, и только тогда открыл глаза, чтобы увидеть то, о чем мечтал: в темных глазах в неверных отблесках свечей разгоралось свое собственное пламя, не видное никому, кроме меня. Тогда я был уверен, что никогда не забуду этого света, что память о нем станет для меня своеобразным личным маяком еще очень, очень надолго, но уже сейчас мне нужна была, как воздух, уверенность в том, что я смогу зажечь этот огонь еще не раз.

И все было так, нет даже лучше, чем я себе воображал: и жилки, и яркие пятна на скулах, и судорожно сжатые пальцы – все это делало его таким живым, близким, заставляя меня онемевать от нежности.

Больше ни одного слова – только ощущения и запрокинутая до боли в шее голова, только частое дыхание и хриплые стоны сквозь стиснутые зубы. Воздух, пронизанный электрическими разрядами, обжигал, и это можно было бы назвать болью, если бы не было так сладко, и я мог поклясться всем святым, что есть на свете, что такого острого наслаждения я не ощущал никогда. Движения повторялись – одно за другим, одинаковые и чуть разные, вызывая все новые и новые волны блаженства без рамок и границ, подводя все ближе и ближе к мгновению нестерпимого напряжения, сковавшего мышцы, и время остановилось, заморозив звуки и образы, остановив биение сердца и дыхание…И вот он – потрясающий взрыв ощущений, на волне которых так трудно сдержаться и, выкрикнув его имя, не добавить «я тебя люблю».

Это оказалось не в моих силах…

…я И-ДИ-ОТ!

***

Больше всего я боялся, что он уйдет.

Он не ушел – напротив, спокойно откинул скомканное покрывало и улегся в постель.

Потом я боялся разговора, объяснений, вопросов, на которые не смогу дать ответы, хотя бы потому, что и сам их пока не знаю.

Он не произнес ни слова. Сразу закрыл глаза, а когда я вернулся из ванной, где в течение пятнадцати минут костерил себя почем зря за несдержанность, и боязливо улегся рядом, он, кажется, уже спал. А я не хотел засыпать, потому что тогда сразу наступит завтра, которое может принести какие угодно сюрпризы.

Поклявшись себе не спать, пока не догорят свечи, я лежал и наблюдал за спящим Северусом, размышляя о том, что было бы неплохо вот так засыпать рядом каждый день и что было бы здорово по-хозяйски приподнять сейчас его руку, нырнуть под нее и крепко-крепко прижаться к его боку животом. А еще страшно хотелось сказать что-нибудь нелепое, вроде «мог ли ты подумать, что мы с тобой…».

Я изо всех сил боролся со сном, хотя глаза просто слипались, до тех пор, пока не догорела последняя свеча, и только тогда, в полной темноте и уже засыпая, я все-таки решился еле слышно и уже совсем невнятно пробормотать мерно сопящему Северусу мучившие меня слова:

- Мог ли ты когда-нибудь представить, что нам с тобой будет так хорошо вместе?..

И мне кажется, что уже во сне я услышал в ответ чуть слышное:

- Мог. Спи, Поттер.

tbc.